Полюби меня
Шрифт:
– У вас что-то еще?
– Нет, больше ничего нет.
– Тогда не смею вас задерживать.
Судя по голосу, настроение его было ниже плинтуса, но что-то еще Антонина увидела в его взгляде, потому как мышью выскочила из кабинета, забыв злосчастную папку на столе. Я сделала глоток кофе, слишком часто случается что-то заставляющее руки вздрагивать, поэтому нужно было как можно быстрее осушить чашку. Я вышла из-за спинки его кресла и оперлась на край стола, воображение сыграло злую шутку, заставив меня на секунду подумать, что взгляд Александра блуждает по линии моих
– Идея насчет обращения всей этой клеветы в нужное русло великолепна. Спасибо вам.
Он взял последнюю фотографию, нахмурился, сказал.
– Это иллюстрация к статье "Люди ли итхисы?". "Тайны скрытого мира" распространяет этот бред.
– Не хватало нам неприятностей!
– искренне воскликнула я, - Еще и подобные статьи в желтых газетенках. Я заставлю их написать опровержение или по судам затаскаю.
Мне хотелось выцарапать глаза тому, кто сочинил эту гадость, Александр-насильник, какая чушь? Да я б сама его изнасиловала, имей я такую возможность.
– И что вы напишите в опровержении? Что вы моя помощница? Они не поверят... Я бы и сам не поверил, глядя на такое фото.
Я еще раз бросила беглый взгляд на фотографию, да, сексуальное напряжение на ней зашкаливало, тяжело поверить, что босс просто подбросил меня домой и уехал по своим делам.
– Я им скажу, что мы любовники. В конце концов, мне не впервой так поступать.
– Когда-то я прикидывалась пассией Александра, чтобы попасть на тусовку итхисов, и узнать о пропаже своей мамы. Тогда мы были просто друзьями, мне было легко прикидываться, сейчас я могла не справиться, потому, что уже не играла в чувства.
Александр покачал головой:
– Я не хочу, чтобы вы рисковали своим добрым именем, это было бы не правильно. Ведь люди читают газету. Кто-нибудь из вашей семьи, друзей, знакомых обязательно прочтет ее.
"Душа моя, центр мира моего, неужели ты думаешь, что можешь хоть чем-то оскорбить или обидеть меня, принадлежать тебе хотя бы на бумаге - счастье для меня" - пронеслись нежные слова в моей душе. На деле же я отвернулась к стене и сказала.
– Мое доброе имя стоит тех денег, которые вы мне платите. К тому же пока мама у Аэрана, а Аэрто сходит с ума, и быть не может разговора о прекращении сотрудничества.
Я оттолкнулась от стола, повернулась к нему спиной, и цокая каблуками направилась к дверям. На глазах выступили слезы, но черта с два я себя разоблачу, и дам ему повод избавиться от меня.
На кресле сидела Антонина, она рассматривала меня, с губ ее не сходила улыбка. Она подвела указательный палец к губам, прошептав "шшшш" и вывела меня в коридор. На мой взгляд, Антонине было около сорока, но возраст так тяжело читался на ее почти лишенном морщин лице, что могло быть и больше. Волосы ее как обычно были заколоты двумя карандашами на голове, не знай я, какой она талантливый управленец, в жизни бы не догадалась, так неформально она всегда выглядела.
Встав в одну из слепых зон, скрытых от бдительного взора камер Александра, она возбужденно прошептала:
– Что у тебя с Даскаром?
Видимо на моем лице отразилось недоумение, поскольку она еще шире улыбнулась и наклонилась ближе, обдав меня цветочным ароматом своих духов:
– Я видела, с каким лицом ты наглаживала ему плечи. Ты такая идеальная помощница, он строгий босс, и вы все время вместе, эдакая сладкая парочка.
– Наши отношения ...
– слова застряли в горле, как же мне хотелось поделиться хоть с кем-нибудь, закричать "Я люблю его", сжав руки, так что ногти впились в ладони, я продолжила - это сугубо рабочие отношения, ничего между нами нет.
Она хмыкнула, не удовлетворившись моим ответом. И пошла в сторону лифта, по темному коридору. На ладонях у меня остались полумесяцы-вмятины от ногтей. Я могла поставить годовую зарплату на то, что завтра весь офис будет обсуждать наш "роман".
Но самым страшным было не это, пусть чешут языками, меня это не смущало. Страшно было то, что я едва не сказала Антонине правду, так мне хотелось с кем-нибудь поделиться, тем ураганом, что бушевал в моей душе. Нужно поехать к Вере, так скоро, как это возможно, я просто не могу больше держать этого в себе.
***
Выходной. Раньше это слово вселяло в меня радость. Сейчас же с тоской ждала своего свободного дня. Целый день без Александра, чем же я буду заниматься?
Я решила исполнить свою затею и навестить тетю. Она переехала в дом своего нового супруга вместе с Федором. Тот сопротивлялся, но потом сдался под натиском дружелюбия своего нового отчима. Игорь всегда мечтал о сыне, но к своей величайшей печали не мог иметь детей.
Я подозревала, что тетя руководствовалась в поисках супруга не столько соображениями о своим личным счастье, сколько о благополучии сына.
Естественно Вера продолжала работать, но делала это только для своего развлечения, раза три в неделю она преподавала йогу.
Я припарковала свой фордик, подаренный мне год назад Александром в качестве премии, около кованных железных ворот и нажала на кнопку звонка, расположенную около них.
Дверь тут же открылась, и я зашла внутрь по мраморной тропинке, выложенной среди криво подстриженного газона. Всегда поражалась, как в доме молодоженов роскошный стиль совпадает с традиционными деревенскими мотивами. Колонны и грядки с огурцами, мрамор и вертлявый жестяной петух на крыше. В общем, тетино изящество на глазах боролось со вкусами ее нового супруга.
– Ну, давай, давай! Что здоровяк, руки отрастил, а в корзину попасть не можешь?
– звучал задорный смех Дедушки. Так мы, шутя, называли Вериного супруга, потому как он был на 15 лет ее старше, а также носил усы. Я пошла на шум голосов и увидела своего двоюродного братика безнадежно промазавшего мимо подвешенной корзины и Игоря Владимировича, держащегося за бока от хохота. По началу, Федор прохладно относился к своему новому папочке, но постепенно оттаял и даже подружился с ним. Жара, держащаяся весь июль, немного спала, но солнце все равно немилосердно жгло землю. В шортах и майке было комфортно, хорошо, что карате и танцы сделали мои ноги практически идеальными, и я могла позволить себе носить короткое.