Полюблю и отравлю
Шрифт:
– Но зачем?
– Возможно, кто-то из них смертельно обидел ее в далеком прошлом. Вот Селестра и затаила на Кулебякиных лютую злобу. Но, будучи человеком коварным и хитрым, притворилась этакой сладкой конфеткой, вкралась к ним в доверие, а потом и вовсе стала доверенным лицом семьи. Ведь подумай сама! Кулебякины ей доверяют самое ценное – детей!
И хотя Леся не считала, что идея с Селестрой такая уж классная, позавтракав, подруги все равно отправились в Ломоносов. Фантик и Фатима вышли их проводить. Обе кошки выглядели какими-то подавленными, словно не одобряли действий своих хозяек, но при
Адрес Селестры пришлось добывать самым вульгарным образом. По дороге девушки заглянули к Кулебякиным. И пока Леся отвлекала разговором Селестру, вторая злоумышленница быстренько обыскала комнату старушки. И под стопкой чистого белья нашла тоненькую пачечку денег и паспорт со штампом о прописке.
Заглянув в него, Кира убедилась, что Селестра не сказала правды о том, где она жила прежде. В паспорте не было ни слова про город Ломоносов, а стоял штамп деревни Мартышкино. Были также улица и номер дома. А вот номера квартиры не было, из чего Кира заключила, что это частный дом. Впрочем, откуда в деревне взяться другим?
– Ну и семейка! – проворчала Кира себе под нос. – Все что-то врут, все что-то скрывают. Как тяжело искать преступника в таких условиях!
Еще раз прочитав адрес и переписав его для верности на бумажку, Кира убрала паспорт обратно под белье. При этом она машинально удивилась, до чего наивны некоторые люди. Вот взять ту же Селестру! Разве можно прятать деньги, особенно если их у вас немного, в бельевой шкаф? Это же первое место, куда направляется любой домушник, вскрыв квартиру. И по телевизору об этом много раз говорили, и передачи специальные были организованы. И все равно многие люди с прямо-таки маниакальным упорством прячут свои накопления в таких легкодоступных для воров местах.
Кира вернулась вниз и кивнула Лесе:
– Можем идти.
Они попрощались с безмятежно улыбающейся им Селестрой, и, испытывая жуткие угрызения совести от того, что обманули милую старушку, отправились в путь.
– Планы меняются. Мы едем в Мартышкино.
– Куда? А почему не в Ломоносов?
– Потому что Селестра прописана в Мартышкино.
– Вот это новость!
– Есть и еще одна новость. Селестра вовсе не так одинока, как вытекает из ее рассказов о себе.
– Почему?
– У нее есть муж и сын. Они оба вписаны в ее паспорт.
– Но она никогда про них не упоминала. Верней, говорила, что ее муж умер. А вот сын… Про него она точно не упоминала.
– Вот это-то и странно.
Это действительно было странно. Но подруги надеялись, что в Мартышкино найдутся люди, которые сумеют им все объяснить.
Дом Селестры оказался совсем небольшим деревянным домиком с покосившейся крышей и требующим ремонта забором вокруг садика. В садике мирно дремал большой рыжий кот, пригревшийся на солнышке. И как ни странно, вид этого рыжего зажравшегося бездельника заранее примирил обеих подруг с обитающими в доме людьми. Не могут быть совсем уж плохими люди, которые завели себе такое милое и жирное домашнее животное.
– Тук-тук! – постучала по калитке Кира. – Есть кто-нибудь?
На ее призыв отреагировал лишь кот. Он приоткрыл один глаз и внимательно оглядел им подруг. После чего, сочтя их не стоящими его царственного внимания, вновь прикрыл и погрузился в сладкую дрему.
– Тук-тук! – повторила попытку Кира. – Можно войти?
На этот раз даже кот не пожелал откликнуться. И подругам пришлось войти самим, без приглашения.
– Надеюсь, у них только кот.
– Да, будет обидно, если где-нибудь на задворках бегает огромный сторожевой пес без цепи.
Но все обошлось. Подруги прошли до самого дома, никого не встретив. Поднялись на крыльцо и постучали в дверь. Им снова никто не ответил, хотя из дома доносилась музыка и чьи-то голоса. Определенно, в доме кто-то был.
Подруги постучали еще раз и, убедившись, что им не откроют, толкнули дверь сами.
– Открыто! – удивилась Леся.
– Так зайдем! Раз люди не нуждаются в запорах, значит, им нечего скрывать.
Девушки зашли внутрь и с интересом осмотрелись по сторонам. Им никогда еще не доводилось быть в таком странном доме. Повсюду вдоль стен были развешаны пучки ароматных трав, связки с сухими грибами и какие-то непонятные амулеты, конские подковы, черепа птиц и зверей, а также связанные из соломы кресты.
– Странное место, – заметила Кира не без содрогания.
– Может быть, не пойдем дальше? – встрепенулась Леся, которой тоже стало жутковато.
– Ну здравствуй! Раз уж приехали, то пойдем!
И девушки двинулись дальше. В первой комнате никого не оказалось, но звуки стали громче.
– Уйди! Уйди от меня прочь! – отчетливо и с надрывом произнес женский голос. – Оставь меня! Уходи!
– Нет! Ни за что! – страстно отвечал ей мужчина. – Ты должна остаться со мной!
– Я не люблю тебя больше. Ты сломал мою любовь! Растоптал мои чувства.
– Прости меня! Клянусь, я всегда любил тебя одну!
– Уйди! Я не верю тебе больше! В твоих словах ложь! Я ухожу!
– Ты дала клятву быть со мной вечно!
– Я ухожу от тебя! Отныне мы чужие друг другу! Забудь меня!
– Останься!
– Уйди!
– Ах так! – внезапно изменился голос мужчины. – Тогда умри, несчастная предательница!
И следом за этими словами раздалось несколько выстрелов и женский крик, причем подругам показалось, что кричали сразу две женщины. Но, конечно, это им только показалось со страху. Рванув вперед и не думая о том, что они сами могут стать жертвами взбесившегося мужика, подруги дернули на себя закрытую дверь и очутились в соседней комнате.
Лежащей и корчащейся на полу в агонии окровавленной жертвы тут не было. И злодея с дымящимся пистолетом тоже. Тут стоял лишь работающий на полную мощность телевизор. И перед ним сидела маленькая старушка, завернувшаяся в серую шаль. Она с трудом оторвала взгляд от экрана, где страстный черноусый красавец палил вслед ловко удирающей от него брюнетке в желтом платье, и посмотрела на подруг:
– Вы ко мне?
– К вам.
– Погодите минуточку.
И старушка снова пристально уставилась на экран, где усатому все же удалось подстрелить свою жертву. Девица картинно завалилась на бок, а усатый плюхнулся рядом с ней на колени и принялся молить не умирать, не оставлять его, и все такое прочее. Помимо воли подруги тоже втянулись в эту мелодраму. Вид истекающей кровью красотки задел их за живое.