Полюса притяжения
Шрифт:
Она не реагирует. Сохраняя неподвижность, смотрит на него широко открытыми глазами.
— Ладно, — выдыхает Рагнарин, откидываясь на спинку сидения и опуская руки. — Беги домой.
Янка слабо мотает головой и продолжает смотреть на него, будто завороженная. Он же, напротив, чуть прикрывает веки, когда она, поднимая руку, касается кончиками пальцев его лица. Мелко подрагивая, скользит ими сначала по брови, спускается к уголку глаза, вниз по скуле, далее по подбородку и, наконец, уже совсем невесомо очерчивает его губы.
— Забери меня с собой. Сегодня.
Сердце Рагнарина совершает такой же внезапный, как и слова Янки, рывок, принимаясь качать кровь с какой-то поистине бешеной скоростью.
— Ты уверена?
Не может не спросить.
— Уверена.
Глава 10
Есть ты, а я — твоя, как небо над землёй…
На его территории, которую она все же пришла захватывать, Яна несколько теряется. Рагнарин ничего не говорит, только наблюдает за тем, как она, осматриваясь, медленно, будто осторожничая, проходится вдоль стен по периметру гостиной. Позволяет ей, словно котенку, привыкнуть к новому месту.
— Красиво.
— Тебе что-то нужно? Может, выпьешь чего-нибудь, Ян?
Мотает головой, отказываясь.
— М-мм… Могу я воспользоваться твоей ванной?
Между ними устанавливается первый затяжной зрительный контакт, когда они пытаются сказать взглядом больше, чем могут словами.
— Пойдем. Наверху удобнее.
Следует за ним через гостиную к винтовой металлической лестнице. В первый раз подниматься с Денисом наверх Шахиной тревожно не только из-за крутизны этой конструкции. Она в квартире мужчины. Наедине с ним. Собирается принимать у него душ. Все это, мягко говоря, недопустимо. О таком Яна никогда даже думать не должна была.
Но она здесь. С Рагнариным. По собственной инициативе.
Ощущения по своей силе и быстроте невероятные. Несколько сюрреалистические, словно во сне. Дыхание сбивается, щеки становятся горячими и, предположительно, стыдливо-красными.
А дальше что? Как?
Какими должны быть действия с ее стороны? Или он все сделает сам?
Шахиной не терпится ускорить события, чтобы все уже произошло, отпустила скованность, и ослабло это невыносимое волнение, которое разжигает неизвестность. А если Рагнарин передумает? Она же в этой ситуации не решится действовать первой.
С площадки второго этажа сразу же начинается спальня. Мебели, к некоторому удивлению с ее стороны, практически нет. Два одинаковых высоких напольных торшера — один сразу за углом при выходе с лестницы, второй возле низкой прямоугольной кровати. Рагнарин включает верхний свет, рассеивая полумрак, который сохранялся в комнате изначально благодаря яркому освещению первого этажа.
Он и тут терпеливо позволяет ей изучить помещение и привыкнуть к обстановке. Пройдясь к стеклянной балюстраде, изголовьем в которую упирается кровать, Яна с опаской смотрит вниз на гостиную и невольно повторяет:
— Красиво.
Сверху вид даже лучше. Охватываешь сразу все. Видишь как цифровое изображение на соответствующем интернет-портале и приходишь к полному понимаю, что все детали интерьера подобраны профессионалами.
Оглядываясь по сторонам, девушка рассматривает необычную для нее внутреннюю отделку спальни. Стена по левую сторону кровати облицована гладким темным кирпичом, напротив — полностью стеклянная, а справа асфальтово-серое полотно декоративной штукатурки прорезают две двери.
На одну из них и указывает Рагнарин.
— Чистые полотенца найдешь в шкафу ванной.
Но Шахина сначала проходит к панорамным окнам. Выпуклая стеклянная конструкция выступает за пределы прямоугольной коробки здания, создавая иллюзию вторжения в невесомость и открывая прекрасный вид на раскинувшийся город.
Москва-река, живописная набережная, исторические и статусные здания, яркие огоньки неутихающей столичной жизни.
— Обалдеть… — произносит девушка на выдохе. — Здесь можно стоять вечно.
Рагнарин лишь пожимает плечами и, опираясь на стену, закладывает руки в карманы брюк.
— А вот этой стене все-таки чего-то не хватает, — указывает Янка на кирпичную кладку. — Возможно, фотографий большого формата. И зеленых растений в горшках! Угу, классно будет, — сама себе кивает. — Ничего, если я сброшу сумку и украшения прямо на пол?
Не дожидаясь разрешения, приседая на корточки, оставляет в уголке тонкий клатч. Там же рассыпает кольца, браслеты, серьги и тонюсенькую цепочку.
— Не люблю принимать душ со всем этим металлом, — выпрямляясь, вновь чувствует себя растерянно и, чтобы это скрыть, приглушенно смеется. — Как здесь все-таки пусто! Кажется, даже эхо немного идет… Слышишь? Ау-у-у…
Брови Рагнарина приподнимаются в неподдельном изумлении. Таких звуков это место еще не знает. Другие, которые из уст Янки ему лучше не представлять, ходили эхом, потому как звучание действительно слегка фонит. Баловства же эти стены не слышали.
— Эта комната — единственное помещение во всей квартире, где мы с дизайнером так и не сошлись во мнениях. Агентство предложило другого мастера, но дата сдачи подошла, а я не приемлю растяжек во времени.
— Никаких вторых шансов, господин Рагнарин? — спрашивает с каким-то новым, не относящимся к создавшейся ситуации волнением.
— Жизнь научила. Если человек, а внутри любой системы находятся люди, подводит один раз, второй шанс — неоправданное доверие.
— Сурово, — сглатывая, отворачивается. — А ты бы мог доверить мне создание уюта в этой комнате?
— Смело, Янка, — сжимая переносицу, Рагнарин приглушенно смеется. — А смелость я поощряю. Хоть и успел привыкнуть к пустоте, но если ты хочешь создать уют в моей спальне, почему бы нет?