Ползущие по ветру
Шрифт:
Натка подала обидчику платок:
– Вытрись, подонок.
И обратилась к затихшему классу:
– Кто даже косо поглядит на меня, урою…
С тех пор ее стали бояться и уважать.
После инцидента в школе Натку встретил парень лет восемнадцати. Статный, с голубыми глазами, он внушал доверие.
– Давай знакомиться, – произнес юноша, – меня зовут Дима, я брат побитого тобой Петьки.
Натка отпрянула в сторону, приняла боевую стойку:
– Иди, парень, отсюда по-хорошему.
Дима миролюбиво ответил:
– Ты правильно
Девушка пристально оглядела нового знакомого. Его вид – спокойный, интонация голоса – приятная.
– Вам что, сударь, надо?
– Просто решил посмотреть на героиню.
И серьезно:
– Тебе плохо?
– С чего ты взял?
– Очень уж напряжена. Давно за тобой приглядываю.
– Я не корова с норовом.
– Прости, Натка, ваш покорный слуга от доброго сердца к тебе подошел.
С тех пор они начали встречаться. Натка без утайки рассказала о родном отце, отчиме, ненавистном братике. Дима, выслушав, сказал:
– Научись людей прощать.
– Ты что, малахольный, добренький?
– Ошибаешься, девочка. Нужно – я могу быть жестким и даже жестоким.
На выходные приехали мать и все ее семейство. За сытным ужином Натка настороженно поглядывала на родных. Мать поинтересовалась учебой. Дочь коротко ответила:
– Нормально. Ко мне претензий никто не имеет.
Отчим встрял в разговор:
– Приходил Федька, тебя спрашивал.
Натка взвизгнула:
– Ты бы доброе слово сказал, так твой рот изрыгает только нехорошие вести.
– Дочка, родная, мы к тебе всей душой, – на глазах матери появились слезы.
– А получается, вы ко мне, особенно он, – указала на Ивана, – всей задницей.
Девчонка хлопнула кулаком по столу и умчалась на улицу. Внутри у нее все клокотало. Она вроде бы и не должна обижаться на отчима, но упоминание о Федьке вышибло ее из колеи. За Федькой зловеще тянулся криминал. Хуже того, возможные убийства. А Натку он не пожалеет: если не порешит, то в счет долга пустит по кругу. Насиловать и издеваться будет не один бандит.
Не заметила, как подошла к дому местного парня Кольки. Он часто ошивался в городе, поговаривали, будто покуривает – и не только табак. Наталка постучала в окно. Колька разинул от удивления рот.
– Вот не ожидал тебя в моих хоромах встречать.
– Я по делу.
– Говори.
– Успокоиться надо. Есть дурь?
– Проходи.
Девушка расплатилась и затянулась сигаретой. Приятная истома побежала по телу, в голове начали роиться приятные мысли. Она шла по улице и тихо пела. Люди оглядывались, некоторые крутили пальцем у виска.
Песню Натка оборвала на полуслове. Перед ней возник Дима. Он оценивающе оглядел «певунью», взял за руку и повел в дом. В горнице Натка получила мощную оплеуху, затем – пару пощечин. Дурь мгновенно вылетела из головы.
Дима тихо, но зловеще произнес:
– Еще раз попробуешь, спущу в холодный колодец.
И Наталка
Натка разрыдалась. По щекам текли, на ее удивление, слезы счастья. Дима обнял ее, и оба словно сошли с ума. Парень забыл об Уголовном кодексе, где говорилось об ответственности за связь с малолеткой. А Натка до утра погрузилась в иной мир, мир радости и блаженства.
Запели первые петухи, парень сказал, как отрезал:
– Скоро в армию, отслужу – сразу поженимся.
В доме деда никто не спал. Тревога прочно поселилась в душах взрослых. Едва скрипнула калитка, мать выскочила во двор:
– Ты где была, доченька?
– В карты играла, мама, и выиграла.
Неожиданно обняла Ксению. Та растерялась:
– С тобой все в порядке?
– Да, да, в порядке, – и упорхнула в дом.
Вечером собрались на семейный совет. Григорий Владимирович открыл сейф, достал пачку денег:
– Это мой взнос.
Натка недоуменно уставилась на взрослых. Мать пояснила:
– Решили отдохнуть у моей сестры в Риге. Финансов чуть-чуть не хватало, вот отец и добавил.
У Натки непроизвольно вырвалось:
– А этот, так называемый папа, заработать не может? Или ему понравилось хлебать чужие щи?
Гробовую тишину нарушила бабушка:
– Цыц, девчонка! Не тебе судить взрослых. Если еще раз услышу от тебя хамство, выпорю ремнем.
Щеки у Ивана горели, и он едва вставил слово:
– Не надо так, мама. Девочка еще ребенок. Подрастет – поймет, что к чему.
Наталка опустила глаза. Что-то вроде стыда шевельнулось в ее душе.
Глава третья
Поезд мчал в Ригу. Иван купил билеты в купе, им никто не мешал. Наталка жадно всматривалась в окно: мимо пролетали деревни, райцентры, города. На душе девушки было радостно и горько. Ей нравилась поездка, но, увидев убогие селения, она поняла, что это – ее нынешняя и будущая жизнь, никуда дальше своего города она не уедет. В школе училась плохо, да и зубрежка ей надоела. Мечтать о высшем образовании она и не хотела. Ее удел – рабочая специальность, маленькая зарплата и нудный муж. Хорошие, умные парни в ее сторону не посмотрят, рядом красивых и грамотных девчонок хоть пруд пруди.
– Ну и черт с ними! – вырвалось из глотки девушки.
– Ты о чем, дочка?
– Не обращай внимания, мама, – и отвернулась к стенке.
На остановке решили купить продуктов. Наталка вызвалась сопровождать отчима.
В магазинчике накупили колбасы, хлеба, молока, сладостей. Иван рассчитался карточкой. Он не заметил подростка, который стоял за его спиной и наблюдал, как он набирает код.
Мужчина сунул карточку в паспорт, а документ – в задний карман.
Мгновение – и все это оказалось в руках воришки. Он медленно отошел от Ивана и… резко упал. Наталка налетела коршуном. Ее коронный удар в пах – и парень взвыл от боли.