Поменяемся?
Шрифт:
О господи!!
Я сняла с себя платье у него на глазах!! Платье, под которым не было ничего, кроме жалкого подобия трусов!!!
Я бешено трясу головой, но этот чёртов фильм-катастрофа никак не желает заканчиваться.
— Эй, ты меня вообще слушаешь? — доносится до меня недовольный голос Вити.
— Извини, — лепечу я, вслепую тыча в экран, чтобы сбросить вызов.
Отшвырнув телефон, слетаю с кровати и, игнорируя чудовищную головную боль, несусь в ванную.
Рука Рафаэля
Рухнув на колени перед унитазом, я со стоном выворачиваю в него содержимое желудка. Слёзы льются ручьями, и глаз наконец открывается. Единственная хорошая новость этим утром.
Плохих новостей, к слову, нет — есть только ужасные. Помимо того, что я целовалась с парнем своей подруги на глазах у всего клуба, его пальцы побывали у меня в вагине. И вот ещё одна паршивая новость: это было прекрасно.
Кое-как поднявшись с колен, я заглядываю в зеркало. Мой рот испуганно распахивается, но не от увиденного — хотя и там есть чего испугаться, а от раздавшегося хлопка входной двери.
24
Я жмурюсь, пытаясь собраться с мыслями, но безрезультатно. Всему виной чертово порно-видео, которое не повинуется кнопке «стоп» и продолжает мелькать перед глазами. Рафаэль гладит мое бедро… его пальцы тянут сосок… ладонь хозяйничает в моих пижамных штанах… я, запрокинув голову, выгибаюсь в оргазме.
Приходится дать себе мысленную оплеуху, чтобы вернуться в неприглядное настоящее. Там, где мое лицо — сплошное месиво из косметики, рот стал кладбищем для дохлых хомяков, и где по соседству разгуливает Рафаэль.
— Ты здесь? — Дверь ванной открывается, и на пороге возникает он.
Какая удача, что наши глаза встречаются в отражении зеркала. Поверни я голову — превратилась бы в груду камней.
Выглядит он почти так же хреново, как и я, за минусом размазанной по лицу косметики. Волосы всколочены, глаза покрасневшие. И похоже, что стоять на ногах ему дается с трудом.
Взгляд Рафаэля быстро пробегает по моему лицу, спускается к намокшей футболке и снова поднимается до уровня глаз.
— Ты как?
— Плохо, — в идентичной хрипло-похмельной тональности отвечаю я.
Повисает затяжная пауза, в течение которой мы обгладываем друг друга глазами в поисках ответов. Я пытаюсь выяснить, как много из вчерашней ночи помнит Рафаэль, и он явно хочет того же.
— Может, все-таки повернешься? — Он первым прерывает нашу битву взглядами.
Я бешено мотаю головой.
— Оставь меня одну, пожалуйста. Мне нужно привести себя в порядок.
С небольшой заминкой Рафаэль выходит за дверь, которую я моментально спешу запереть. Сердце отбивает бешеный бит. Стоя в ванной с запертой дверью, я ощущаю себя так, словно мы с ним все еще лежим под одним одеялом.
Включив воду погорячее, я мылю волосы и тело до тех пор, пока не начинаю
Господи, это же надо так облажаться… Что вообще делают в таких случаях? Совершают постриг? Иммигрируют? Пока самым доступным способом справиться с последствиями вчерашней ночи мне представляется лоботомия. Лишиться небольшого кусочка мозга взамен на душевную гармонию — не такая уж высокая плата.
Отмывшись до скрипа, я трижды чищу зубы, заматываюсь в полотенце и, нацепив сверху банный халат, наконец, выхожу из ванной. А пижаму сожгу как свидетельницу моего грехопадения.
Увы, за время моего часового омовения Рафаэль никуда не делся. Я обнаруживаю его лежащим на кровати и глядящим в телевизор.
— Тебе звонили. — Его взгляд задевает мои босые ступни.
— Кто? — не подумав, брякаю я и тут же прикусываю язык. Конечно, это был Витя.
Найдя взглядом телефон и воровато убрав его в карман, я заставляю себя посмотреть на Рафаэля, безмолвно наблюдающего за мной. Перед глазами вспыхивает еще один неугодный кадр с озвучкой: «Два рома мне и моему лучшему другу Рафе!»
Это определенно талант: за сутки заиметь лучшего друга и суметь его просрать.
— Ну что, будем обсуждать…? — Голос Рафаэля звучит сипло и приглушенно.
Я жалобно кривлюсь.
— А может, ты еще раз выйдешь? Мне нужно переодеться.
Насупив брови, Рафаэль оценивающе оглядывает мой многослойный махровый прикид и медленно поднимается.
С хлопком входной двери я безвольно оседаю на кровать. Пульс не перестает частить, дыхание тоже. То ли я так разнервничалась в присутствии Рафаэля, то ли после вчерашних возлияний мне требуется консультация кардиолога.
Нащупав телефон, я печатаю Вите: «Извини, что-то со связью. Перезвоню чуть позже».
Через секунду сообщение получает статус «Прочитано», но так и остается без ответа. Внутри паутиной разрастается чувство вины. Бедный мой Витя. Преспокойно трескает папайю, не зная, что из его загорелой спины торчит здоровенный нож. И что я и есть та самая пригретая на груди змея, подложившая ему свинью.
Сжав голову, пульсирующую этанолом, я продолжительно пялюсь в стену в поисках ответа на извечный вопрос: «Как быть?».
Вариантов находится несколько: тотчас собрать вещи и первым же рейсом вылететь домой, опустошить мини-бар и забыться хотя бы на сутки, устроить видеоконференцию, чтобы покаяться в содеянном перед Витей и Лианой… Ну или всерьез рассмотреть вариант с лоботомией.
Или…
От новой, осенившей меня идеи, я вскакиваю с кровати и сломя голову несусь к двери. Распахнув ее, утыкаюсь взглядом в Рафаэля, сидящего на полу рядом.
— Переоделась? — буркает он, глядя на мой халат.
— Рафаэль… — слова выстреливают из меня нервно и торопливо. — Мы оба помним, что случилось, и оба осознаем, что это была чудовищная ошибка. У меня есть классный Витя, у тебя замечательная Лиана… Мы дружим много лет… Давай не позволим десятку коктейлей всё испортить?