Помещица Бедная Лиза
Шрифт:
– Ну, зачем молнией? Скажи, что ты тогда Семенишне наплела, что нашла маленького, спрятала в привратницкой, кормила-поила. А потом нас выперли из института. Стресс? Стресс! Вот и заговорил!
Я слабо махнула рукой.
– Ладно, Федь, что-нибудь придумаю!
В усадьбе нас уже ожидали. На крыльце, кроме причитающей Семенишны, и ещё нескольких наших, топтался и недовольный уездный пристав, чуть поодаль стояли урядники с равнодушными лицами. Им было все равно кого хватать и не пущать, было бы приказано!
Увидев, что меня муж несёт на руках, а я имею вид страдающий, пристав скривился - вот только пострадавшей княгини ему не хватало! Так просто
Я тихо прошептала.
– Сережа, неси меня в кабинет, положишь меня на кушетку. Сейчас начнутся все ритуальные танцы с бубнами. Я уже с этим приставом имела дело.
Муж понятливо кивнул и пошел в дом, позвав остальных тоже. За нами ковылял и наш герой дня - Фиодор. Но с ним мы потом будем беседовать и награждать. А пока он плюхнулся на свою любимую банкетку у печи, вытянул забинтованные лапки и облегчённо вздохнул. Вокруг меня, взгроможденной на кушетку, уже суетилась Семенишна, вытирая мокрой тряпицей, смоченной в ароматическом уксусе, руки, лицо, снимая с меня ботинки и верхнюю одежду. Тут же появился теплый плед и подушка под голову, и чашка чая с медом. Все это было проделано за то недолгое время, пока устраивали наших пленников в кладовой и приставляли к ним охрану.
В кабинет, широко шагая, зашёл раздраженный Сергей, видимо, уже успел цапнуться с приставом, сел на хозяйское место за столом. Следом за ним в кабинет пухлым колобком вкатился и пристав, тоже в чем-то убеждая Сергея. Наконец он замолчал, оглянулся на нас и начал.
– Ваша Светлость, может, вы расскажете, что случилось, и почему вы обвиняете столь достойных людей?
Начал муж, я изображала бледную немочь с полузакрытыми глазами.
– Моя супруга, княгиня Елизавета Ивановна, сегодня утром отправилась в храм на встречу с отцом Василием. Эта встреча была обговорена заранее, и было известно многим о ней. Часть пути ее сопровождал наш управляющий, Роман Савельевич, потом он свернул в сторону по своим хозяйственным делам. Я не мог сопровождать княгиню, так как у меня были дела в имении. Часа через два в усадьбе появилась лошадь княгини, одна, без седока. Я понял, что случилось нечто серьезное и, взяв в помощь двоих работников, поехал по дороге, где должна была проезжать Елизавета Ивановна. В одном месте заметил подозрительные следы и поехал по ним далее.
Пристав прервал его.
– А почему вы решили, что эти следы имеют отношение к княгине?
Пока Сергей не ляпнул типа - Кот сказал!, я торопливо сказала.
– Господин пристав, я специально бросала поочередно свои перчатки на снег, чтобы меня могли найти! Князь непременно стал бы меня искать!
Сергей незаметно постарался выдохнуть, а пристав повернулся ко мне.
– А вы, Ваша Светлость, что можете сказать?
– В мою лошадь кинули из кустов чем-то острым. Она напугалась, взвилась и сбросила меня. Пока я лежала на дороге, ко мне подбежали двое мужчин, сейчас они в холодной сидят, схватили меня, погрузили в сани и повезли в лес, в какую-то сторожку. Потом туда же прибыл и господин Торпыгин с мужем моей двоюродной тети Петром, и начал всячески мне угрожать, и нести странную чушь. Несколько раз пнул ногой по спине.
Я увидела округлившиеся глаза мужа, но мотнула головой - молчи, мол!
– И продолжила.
– Затем меня нашел мой супруг, связал этих похитителей, а Торпыгин, схватив меня за шею, хотел сжечь меня, облив керосином из горящей лампы. Но мой супруг освободил меня. Дальше вы уже сами видели.
Пристав переваривал инфу, и она ему явно не нравилась. Перспектив освободить от узилища таких многоуважаемых личностей было маловато, а точнее, не было совсем. Разве что Панталона признают невменяемым и пристроят в дом умалишённых.
Я не так просто свалила свой фирменный фокус - Свались с лошади!
– на Панталона. Я теперь являюсь пострадавшей с явными признаками травмы. Правда, вряд ли кто здесь сможет отличить синяки от падения и от пинков сапогом. Судмедэкспертиза пока ещё не дошла до таких тонкостей. Значит, мне положена компенсация. На деньги я не претендую, это сложно и долго, а вот на часть его складов с сахаром - вполне может выгореть. Конечно, это не слишком честно, но понятие морального вреда здесь пока не существует. А Панталон должен заплатить за все, что он сделал, за тот страх, в котором я жила те два года, да и сегодня ужаса я натерпелась, когда он поднял над моей головой горящую лампу. Я не строю из себя бесстрашную героиню боевиков, я обычная женщина и я боюсь.
Как ни крутился пристав, пришлось ему составлять протокол, записывать наши показания, причем мы тщательно перечитали их, что не добавило ему радости. Напоследок Сергей сказал, что сейчас он вызовет врача, чтобы тот осмотрел меня и засвидетельствовал мои травмы, а потом обратится к губернскому полицмейстеру, чтобы тот лично занялся этим делом. Пристав и вовсе приуныл, попрощался с нами и с помощью урядников погрузил пленников в те же многострадальные сани и отправился с ними в уезд.
Сергей повернулся ко мне.
– Как ты себя чувствуешь? Врач точно нужен?
Я прислушалась к себе.
– Ну, умирать сегодня я не собираюсь, если ты об этом, так что врач может подождать и до завтра. Но вот в постель свою я бы хотела. Все равно, вечер уже.
Муж согласился.
– Хорошо, тогда и поужинаем у тебя и поговорим!
Он оглянулся на кота.
– Тебя это тоже касается, так что вперёд!
И Сергей опять подхватил меня на руки. Этак я и ходить разучусь! Но я не возражала, мне было приятно чувствовать в кои-то веки мужскую заботу о себе.
Семенишна, помогая мне при водных процедурах, увидела мою спину и ту самую… кхм, разохалась, попутно посылая проклятия на голову Панталона и Петрухи, заодно досталось и Софье Львовне. Хотя ей-то за что? Но Семенишна пояснила.
– Вот не пошла бы Сонька замуж за этого проходимца, глядишь и этого душегуба Пантелеймона сюда бы не принесло! Птичка моя, как же ты пострадала! Князь то твой, хоть отплатил бандитам этим там, в лесу? А то пристав наш, как бы не выпустил их!
Я слабо улыбнулась.