Поместье Кларенс
Шрифт:
Джоанна ткнула пальцем с идеальным маникюром Элоре в лицо.
— Следи за собой.
— Скажи мне! — закричала Элора. Если ей придется обрушить крышу, так тому и быть.
— Тсс, — прошипела мама, отбрасывая телефон в сторону и вставая. Она расхаживала взад-вперед, расправив плечи и размеренно шагая. Но румянец на ее лице выдал ее панику. — Я не знаю, что на тебя нашло.
— Правда, — сказала Элора. — Ты можешь сказать мне, кто он. Или я выясню это сама.
Мама перестала расхаживать по комнате и скрестила руки на груди.
—
— Хорошо. — Элора повернулась к двери, ее рука взялась за ручку.
— Остановись.
Элора застыла, повернув голову так, что ее подбородок уперся в плечо.
— Это был мужчина, которого я знала много лет назад. Это было… мимолетно. Он умер.
Пол под ногами Элоры накренился. Ее голова закружилась.
Мертв.
Не поэтому ли ее мать хранила этот секрет? Знал ли он об Элоре? Если он умер, это упрощало весь этот бардак. Она могла продолжать притворяться, что Лоуренс был ее отцом — потому что он был ее отцом — и забыть, что это когда-либо происходило. Так почему же ей хотелось плакать?
В ее теле не было сил, но она сумела открыть дверь и на дрожащих ногах пройти по коридору. Она миновала фойе, направляясь к отцовскому крылу особняка.
Элора понятия не имела, что она ему скажет, и в данный момент это не имело значения. Все, чего она хотела — это обнять своего папу.
Ее настоящего папу.
Потому что ее биологический отец был мертв.
Она была в десяти шагах от его кабинета, когда услышала смех своего брата. Подкравшись на цыпочках к открытой двери, она заглянула внутрь и обнаружила папу и Лукаса за столиком у окон от пола до потолка. Их головы были склонены над телефоном Лукаса, на лицах сияли улыбки.
Какое бы видео они ни смотрели, они оба разражались смехом, радость рикошетом отражалась от стен.
Она пришла на игру Лукаса днем ранее. Она сумела притвориться и перед братом, и перед отцом, умудряясь скрыть свои эмоции благодаря многолетней практике. Но сегодня вечером у нее не было ни единого шанса.
Если бы она вошла туда со своим разбитым сердцем, то украла бы их радость. Секреты были слишком близко к поверхности, и она не доверяла себе, поэтому отступила. Она выбежала из дома, села в свою машину и поехала.
Она вела машину часами, надеясь, что с каждой милей обретет немного покоя, как в прошлые выходные на заднем сиденье мотоцикла Зейна. Но когда наступила ночь, и она мчалась в темноте, на дороге не было никакого утешения.
Там ничего не было.
Она ничего не чувствовала.
Элора вернулась в поместье, благодарная за онемение, охватившее ее конечности. Она молча удалилась в свою спальню. Предпочитая оставаться в темноте, она не стала включать свет.
Лунный свет серебряными лучами струился сквозь окна, окрашивая пространство в тот же призрачно-серый цвет, который омрачал ее сердце.
Элора удостоверилась, что заперла дверь своей спальни, затем скинула обувь и сбросила куртку, оставляя за собой шлейф одежды
Она вышла из шкафа, направляясь к своему месту у окна, когда какое-то движение на кровати привлекло ее внимание. Элора ахнула, ее тело напряглось.
— Ты напугал меня. Что ты здесь делаешь?
Ноги Зейна были вытянуты на ее кровати, его спина опиралась на стопку подушек. Он сбросил свои ботинки. Рукава его рубашки были закатаны до предплечий. Он согнул палец, подзывая ее ближе.
Пульс Элоры учащенно бился, когда она подошла к кровати и остановилась рядом с ней. Порыв жара разгорелся, прогоняя оцепенение от ее возбуждения, когда он перекинул ноги через край кровати, широко раздвигая бедра, чтобы она встала между ними.
— Ты испортила мое свидание.
На ее губах заиграла улыбка.
— Я не сожалею.
Зейн в мгновение ока схватил ее за бедра и притянул к себе, пока их тела не оказались на одном уровне. Он был таким высоким, что даже стоя на ногах, она была почти лицом к его лицу.
— Я сказал, что все кончено.
Элора наклонилась, чтобы коснуться его губ своими.
— А я сказала, что больше никогда. Полагаю, мы оба лжецы.
Они были одинаково беспомощны в сопротивлении.
Рычание вырвалось из его груди, когда она провела языком по его нижней губе.
— Зейн, — прошептала она. — Трахни меня.
— На колени.
Ее лоно запульсировало, когда она повиновалась, опускаясь на пол, с восхищенным вниманием наблюдая, как Зейн положил руки на бедра и кивнул на выпуклость у себя между ног.
Она прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы подавить улыбку, затем ее пальцы с привычной легкостью расстегнули пуговицу на его джинсах. Звук молнии наполнил комнату, когда она потянула ее вниз. Зейн приподнял бедра, чтобы она могла стянуть с него джинсы и освободить член.
Она замерла, когда он вырвался на свободу.
Никаких боксеров. Он пошел на свидание без трусов? Она бросила на него свирепый взгляд.
— Нужен ли мне для этого презерватив?
— Переживаешь, что я трахнул кого-то другого?
— А ты трахнул?
Он приподнял брови.
— А ты трахнула?
Она взяла его возбужденный член в кулак, поглаживая бархатистую плоть и большим пальцем размазывая жемчужную капельку на его кончике.
— Ответь на мой вопрос, — приказал он. — У тебя был кто-то еще?
— Нет.
— Спасибо, черт возьми. — Зейн запустил пальцы в ее волосы.
— А у тебя?
Он покачал головой.
— Я хочу, чтобы эти красивые губки были на моем члене.
Ей потребовалось мгновение, чтобы насладиться облегчением. Мой. Он все еще принадлежал ей. Может быть, только на эту ночь. Но сегодня вечером она нуждалась в нем больше всего. И когда его эрекция запульсировала, она почувствовала его потребность.