Поместье Кларенс

Девни Перри

Элора наклонилась вперед, беря его в рот. Она застонала от его вкуса и того, как растянулись ее губы.

— Господи, — пробормотал он, опершись на локоть, когда она взяла его глубоко.

У Элоры не было рвотного рефлекса, и когда его головка продвинулась дальше в ее горло, она замурлыкала.

Дрожь Зейна была ей наградой.

— Нет такого рта, как у тебя, детка. Боже, я скучал по этому.

Она тоже скучала по нему. Она скучала по этому. Элоре нравилось, как он терял контроль, когда она отсасывала ему.

Ей нравилось, что у нее была власть уничтожить этого красивого, властного мужчину.

Она сосала и лизала, проводя языком по чувствительной плоти с нижней стороны его члена. Она снова замурлыкала, когда его хватка на ее волосах усилилась, вибрация сделала его невероятно твердым. Затем он начал покачивать бедрами, трахая ее рот.

— Прикоснись к себе, Элора.

Ее сердцевина пульсировала, жаждая большего. Держа одну руку на его члене, она просунула другую под пояс своих шорт, опуская их в свои промокшие трусики.

— Ты мокрая для меня?

Она простонала в ответ, когда кончик ее пальца обвел вокруг клитора. Круг за кругом, пока до ее собственной кульминации не оставалось всего несколько секунд.

— Не кончай. Поняла? Я хочу быть внутри тебя, когда ты кончишь.

Его челюсть была крепко сжата. Все ее тело пульсировало, так отчаянно нуждаясь в разрядке, но она замедлила движения рукой, отодвигаясь от клитора и погружая пальцы в свои влажные складочки. Затем она снова начала сосать член Зейна.

Она работала с ним без устали, пока не почувствовала, как напряглись мышцы его бедер. Затем, прежде чем он успел излиться ее в горло, он оттащил ее в сторону. Ее губы были опухшими, и когда его большой палец коснулся уголка ее рта, она встретилась с ним взглядом.

— Это моя девочка, — прошептал он. — Чего ты хочешь?

Его. Все, чего она когда-либо хотела — это Зейн.

— Твой рот.

Одним движением он поднял ее с пола и бросил на кровать. Он сорвал с нее шорты и трусики, одновременно сбросив свои джинсы. Затем он схватил толстовку в кулак, приподнял ее и стянул через голову.

Ее руки лихорадочно расстегивали рубашку, желая ощутить прикосновение его кожи к ее. Как только все пуговицы были расстегнуты, он сбросил ее с плеч и позволил ей упасть.

Зейн схватил ее за колени и подтащил к краю кровати. Он наклонился и уткнулся носом в ее киску, делая долгий вдох. Затем его язык проник внутрь ее чувствительной плоти, заставив ее спину выгнуться дугой на матрасе.

— Так сладко, — пробормотал он, целуя ее клитор.

Руки Элоры сжались в кулаки на постельном белье, когда он вцепился в ее набухший клитор и пососал. Боже, он умел сосать. Она закричала в экстазе, не заботясь о том, что весь дом услышит, как она выкрикивает его имя.

Зейн наслаждался ее плотью. Он пожирал ее так, словно она была его последним блюдом, доводя ее до крайности, прежде чем

остановиться. Вверх-вниз, вверх-вниз. Она была готова вспыхнуть, когда его рот исчез.

Она приоткрыла веки, когда он подтянул ее повыше на кровати. Ее колени подогнулись, и предвкушение того, как он наполнит ее, было таким сильным, что она едва могла дышать.

Их глаза встретились, когда он забрался на нее сверху и сжал свой член, проводя кончиком по ее центру.

— Элора.

— Зейн, — его имя сорвалось с ее губ, когда он подался вперед, растягивая ее внутренние стенки и заставляя их трепетать. Она была такой чувствительной, такой страдающей, что одно только его присутствие внутри нее чуть не вывело ее из себя.

— Посмотри на нас, — сказал он. — Посмотри, как я погружаюсь в твое тело.

Она опустила взгляд туда, где они соединялись, наблюдая, как он отстранился, а затем глубоко вошел. Удар за ударом, вид их вместе, их совершенство возносили ее все выше и выше. Она наблюдала до тех пор, пока ее оргазм не взорвался и перед глазами не появились белые пятна.

Зейн уткнулся лицом в ее шею, когда она сжалась вокруг него, с ревом выпуская свое собственное освобождение.

Они прижались друг к другу, их тела были липкими от пота.

Было глупо пускать его в свою постель. Но когда он укрыл их обоих простыней, она не стала сопротивляться.

Элора играла с огнем. Ей следовало бы пожалеть о своей слабости.

Но, как она и сказала ему, когда он пожаловался на то, что она испортила его свидание…

Она не сожалела.

Глава 20

Айви уставилась на беспорядок, который она устроила на кухонном столе. Грязные миски. Лопатки и деревянные ложки. Две яичные скорлупки. Рассыпанные мука и сахар.

Независимо от того, как усердно она уберется, Франсэс все равно узнает, что кто-то вторгся в ее личное пространство. У ее шеф-повара было шестое чувство в отношении других людей, пользующихся кухней поместья, но оно того стоило.

Когда воздух наполнился ароматом шоколада и ванили, она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Франсэс также простила бы вторжение, потому что Айви испекла ее любимое печенье. Это был не первый раз, когда Айви пыталась заснуть и обнаруживала себя на кухне после полуночи.

Часы на микроволновке показывали двенадцать. Может быть, Зейн возьмет печенье, когда будет отправляться домой, если, конечно, не проведет ночь в спальне Элоры. Его «Астон Мартин» был припаркован на подъездной дорожке, когда она спустилась вниз ранее.

Она проигнорировала беспорядок и оперлась бедром о столешницу, ожидая, когда зазвенит таймер духовки. Первая порция уже выпекалась, и ей предстояло не ложиться спать еще час, чтобы закончить с остальными. Может быть, как только печенье будет готово, она сможет заснуть.