Поместье Кларенс
Шрифт:
Эта суббота мало чем отличалась от любой другой с тех пор, как она приехала в Астон, но сегодня это беспокоило ее больше, чем обычно.
Но, по крайней мере, у нее были воскресенья.
Воскресенье стало любимым днем недели Кассии.
Эдвин передал ей постоянное приглашение на воскресный завтрак в ресторане в районе, где жил его брат. Они разделили три воскресных завтрака подряд. Завтра будет четвертый.
Они встречались? Считалось ли совместное посещение библиотеки свиданиями? Была ли она
Или он передумал?
Он сказал, что она ему нравится, но в остальном никак не дал ей понять, что намерен продолжать в том же духе. Три завтрака без объятий. Без поцелуев в щеку. Он даже не касался своей рукой ее. Три завтрака и… ничего.
Может быть, он передумал? Может быть, то очарование, которое было в ней раньше, наконец-то исчезло, и теперь он увидел ее такой, какая она была на самом деле.
Отстойной.
Но это было хорошо, верно? Она не была готова к свиданиям. Она не была готова к появлению парня в своей жизни. Ещё нет. Было слишком рано.
— Все хорошо, Кэсси.
В последние дни она все чаще использовала свое старое имя, когда разговаривала сама с собой. Быть снова Кэсси становилось не так больно.
Время исцеляло ее раненое сердце. Или, может быть, Кэсси и Кассия становились одним человеком. Вместе они были сильнее. Хотя в данный момент обеим хотелось, чтобы субботний вечер был чем-то большим, чем пижама и уход за кожей.
Она выплюнула зубную пасту в раковину и прополоскала рот, затем выключила свет в ванной.
Кассия приподнялась на цыпочки, когда вошла в открытое пространство спальни, подняла ногу и крутанулась в пируэте. Ее мышцы напряглись — равновесие было дерьмовым. Но прилив знакомого был таким успокаивающим, что она улыбнулась и снова крутанулась. Затем она закинула руки за голову, потянулась к потолку и закрыла глаза.
Месяцы. Прошли месяцы с тех пор, как она в последний раз танцевала. Месяцы с тех пор, как она хотела танцевать. Но этот маленький вихрь исходил из глубины ее сердца, как бабочка, ожидающая, когда ее выпустят из кокона.
Кассия вытянула тело, чувствуя, как выпрямляется ее позвоночник. Затем она наклонилась, выгнув спину дугой и заложив руки за спину. Она смогла продержаться в этой позе лишь короткую секунду, прежде чем ее ноги подкосятся, и ей пришлось выпрямиться.
Смешок сорвался с ее губ. Она, вероятно, навредила бы себе, если бы надавила слишком сильнее, но…
— К черту все это, — она прыгнула через всю комнату.
Ее прежние инструкторы по балету съежились бы от ее техники. Они бы покачали головами, увидев, каким стало тело. Но что есть, то есть. А что более важно, есть желание.
Может быть, ее суббота все-таки не была обречена на провал.
Кассия бросилась к своей тумбочке, открыла телефон
Сначала согрелись ее руки, превратившись в крылья. Затем ноги, когда она отключила свой мозг и позволила мышечной памяти взять все под контроль. Эта комната с открытым полом и большим пространством была идеальной для того, чтобы она могла избавиться от всего, что мешало ей наслаждаться танцем.
Сегодня вечером она танцевала для Кэсси. Для Кассии. Она танцевала, потому что когда-то давным-давно ее отец беспокоился, что в жизни его дочери было недостаточно девочек, поэтому записал ее в балет в восемь лет. Он ей так понравился, что она никогда не останавливалась. Танцы стали ее убежищем.
Пока не умер ее отец. И все, что было связано с ним, тоже умерло.
Боль пронзила ее сердце, горе, которое она не позволяла себе чувствовать. Ее ноги остановились. А руки опустились. Ее грудь поднималась и опускалась, пока она пыталась восстановить дыхание и отодвинуть боль в сторону.
Ее руки сжались в кулаки, и она закрыла глаза, прежде чем смогла заплакать.
Почему? Она хотела прокричать этот вопрос в ночь, но ответ все равно не пришел бы из пустоты.
Почему?
Как он мог так поступить с ней? Как он мог оставить ее в таком состоянии? Неужели она действительно так мало значила для него?
По комнате разнесся звон, музыка на мгновение стихла. Кассия оторвала свой разум от прошлого, от тех вопросов, на которые не было ответов, и направилась к телефону, ее шаги были такими же тяжелыми, как и ее сердце.
Пока на экране не высветилось лицо Эдвина.
Парадный вход.
Она схватила свой телефон и выбежала из комнаты босиком. Трепет пронес ее через холл и вниз по лестнице. Она открыла дверь, увидела его снаружи и рассмеялась.
— Хороший костюм.
Эдвин был одет в белую тогу с венком из зелени вокруг головы. На одном плече не было ткани, демонстрируя четко очерченное и чрезвычайно сексуальное плечо.
— Все еще не здороваешься. — Он усмехнулся и шагнул внутрь.
— Привет.
— Так-то лучше. — Он ухмыльнулся. — Я пришел с подарками.
— Помимо твоего обаяния? — поддразнила она.
— Тебе нравится мое обаяние. — Он наклонился ближе, его губы ласкали ее щеку. Поцелуй застал ее врасплох, настолько, что Кассии потребовалось мгновение, чтобы понять, что он сунул ей в руки сумку. — Иди переоденься.
— Хм?
— Переодевайся. Мы идем гулять.
— О, э-э…
— Никаких оправданий. — Он взял ее за плечи и развернул, легонько подтолкнув к лестнице. — Сегодня Хэллоуин. Если мне придется страдать весь вечер в костюме, то и тебе тоже.