Поместье Лок-Даун
Шрифт:
За минувшие годы Констанция научилась мириться с уединенной жизнью в поместье. Родственников мужа она ненавидела, но всегда помнила, что когда-нибудь станет графиней. И, когда займет главенствующее положение в клане Инверкилленов, наведет в поместье свои порядки. Существовала только одна проблема: у нее не было детей. Если Констанции не удастся исполнить свой супружеский долг, поместье перейдет по наследству к детям Беллы, о чем та регулярно, со злорадным удовольствием, ей напоминала. А теперь еще возникла Ева – молодая здоровая женщина, которая, по всем признакам, детей будет рожать одного за другим. От всего этого Констанция постоянно пребывала на грани паники.
Констанция отыскала глазами супруга. Ангус только что направился к Хью, чтобы оттащить его от Айрис, с которой тот увлеченно беседовал. Уже несколько лет они с мужем спали в разных спальнях – в аристократических семьях так было заведено, – и, признаться, Констанцию это вполне устраивало. Ведь Ангус храпел во сне. Но, памятуя о судьбе Екатерины Арагонской [11] , она решила это изменить. Может быть, с новой прической удастся завлечь мужа в свою постель. Ева элегантно выглядит с современной укладкой, значит, и Констанции надо освежить внешность. Утром она позвонит парикмахеру, попросит, чтобы он нашел для нее время.
11
Екатерина Арагонская (1485–1536) – дочь Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, первая жена короля Англии Генриха VIII Тюдора, мать королевы Марии I. После 24 лет супружества из-за отсутствия наследников мужского пола Генрих аннулировал брак с Екатериной.
Все думали, что посидят в гостиной несколько минут, однако ожидание затянулось на несколько часов. Каждый старался чем-то себя занять, но, будучи представителями аристократии, Инверкиллены не привыкли ждать. Филипп успел сыграть с сыном целых две партии в шахматы. Фергюс восхищался подростком: тот уже играл очень недурно. Ангус и Хью у эркерного окна что-то тихо обсуждали, дымя сигаретами. Сесил, устроившись в кресле, с довольным видом читал письма 15-го графа. Леди с притворным интересом обсуждали сплетни с недавнего бала. В любом случае ожидание утомляло, и вскоре Элспет и Констанция, подобно героиням романов эпохи Регентства, стали по очереди прохаживаться по гостиной, поглядывая в окна. Леди Джорджина, не закрывая рта, пыталась вовлечь в бессодержательный разговор леди Инверкиллен и Беллу. Те внимали ей с рассеянным видом, словно мечтали поскорее исчезнуть из гостиной.
Когда напольные часы пробили одиннадцать, было принято решение приостановить поиски.
– Уже темно, ничего не видно, – заключил Фергюс. – Думаю, лучше продолжить поиски на рассвете.
Все согласились и молча побрели в свои комнаты.
– А вдруг он появится, когда мы все ляжем спать? – сказала Айрис, когда все стали расходиться. – Входная дверь будет заперта на замок. Как он попадет в дом?
– Да, действительно, – согласился Фергюс. – Я подежурю у входа. Возьму у Хадсона ключ. – Ева недовольно закатила глаза.
Тут вмешалась Констанция:
– А почему не Ангус? Он ведь старший, как-никак.
На лице Ангуса отразился ужас.
– Ну вот еще! Хадсон покараулит.
Теперь испугался Хадсон.
– Он же знает, что парадный вход на запоре, – заметила Элспет. – Разумеется, зайдет где-нибудь со двора.
Разгорелся спор. Через какую дверь пойдет его светлость? Сумеет ли он достучаться до слуг? У какого входа следует организовать вахту? Кто должен дежурить? Никто не горел желанием спать в кресле на холоде, кроме Фергюса. Только ведь он не мог разорваться: дверей было много, а он один. И если никто не вызовется ему помочь, очень может статься, что лорду Инверкиллену придется ночевать на улице. Айрис тоже была бы не прочь подежурить, взяв с собой одеяло и грелку. Но каждый раз, когда она собиралась выразить свою готовность, ее кто-нибудь перекрикивал. Но когда Констанция возмутилась, что вся слава достанется Фергюсу (что бы это ни значило), леди Джорджина не выдержала:
– Довольно! – Все разом умолкли. Вдовствующая графиня поднялась с кресла, приняв величественную позу. – Хадсон и слуги мужского пола будут дежурить у тех дверей, которыми с наибольшей вероятностью может воспользоваться его светлость. Я уверена, он придет ночью, а если до рассвета не появится, утром позвоним в полицию и организуем масштабные поиски. А сейчас – подайте машину. Я смертельно устала.
Дворецкий вздохнул. Впереди его ждала долгая ночь.
Инспектор Джарвис не был загружен работой, и его это вполне устраивало. Он возглавлял отделение полиции Лок-Дауна, весь штат которого, помимо него, составляли два констебля и секретарь. Занимались они главным образом мелкими происшествиями: дети украли конфеты из магазина, пропала собака, пьяные дебоши в пабе и все в таком духе. Городок был маленький, и полицию держали больше для проформы. Карьеру он начинал в Инвернессе, где прослужил несколько лет, а потом попросил перевестись в Лок-Даун. Жизнь в большом городе была не для него. Вернулся он не очень давно, но ему нравился неспешный ход деревенской жизни. Никто не мешал ему больше времени проводить в пабе.
И вдруг утром – слишком рано, по его мнению, – ему позвонила миссис Макбейн и сообщила об исчезновении лорда Инверкиллена. Он быстро оделся, вызвал двух констеблей, находившихся в его подчинении, и немедленно прибыл в поместье, где сразу отправился в помещение для прислуги. Джарвис был научен первым делом опрашивать слуг. Они были бесценным источником информации, которую отказывались сообщать их знатные хозяева. К тому же он хотел выпить чаю, перед тем как приступить к опросу членов семьи.
Людей, собравшихся во дворе, он разбил на группы и отослал в разные уголки поместья, а затем пошел к черному ходу. В коридоре для слуг его ждала миссис Макбейн. Она провела его в свою гостиную и, пока они ждали известий от поисковых групп, поставила перед ним чашку чая.
– Когда он ушел из дома? – осведомился Джарвис, откусывая имбирное печенье.
– Точно не скажу, Родди. – С Джарвисом она была знакома еще с детства. – Вчера ближе к обеду они вернулись с бала. После этого я его больше не видела. Насколько мне известно, он был в географическом зале, кричал на сыновей из-за винокурни.
Джарвис задумчиво кивнул. Ни для кого не было секретом, что от этой винокурни одни убытки. С таким ужасным виски любой бизнес пропадет.
– Где находились все остальные?
– В доме, как обычно. Некоторые по приезде с бала сразу приняли ванну, другие решили вздремнуть. На обед и чай мало кто вышел, но это неудивительно. Все устали с дороги.
– С дороги? С бала у Макинтайеров?
Миссис Макбейн кивнула.
Инспектор в недоумении посмотрел на нее:
– Разве они давали бал не у себя в поместье? – Миссис Макбейн снова кивнула и глотнула чаю, догадываясь, что сейчас последует. – Так от них досюда сколько… шесть миль? С чего это они устали? Это ж полчаса на машине.
Миссис Макбейн, как всегда, лишь тактично пожала плечами. Никому, тем более Родди Джарвису, не нужно знать, что она на самом деле думает о своих работодателях.
Брови Джарвиса взметнулись вверх.
– Что ж, ладно. Значит, все устали, кто-то принимал ванну, многие не вышли к чаю. Что было потом?
Миссис Макбейн немного подумала.
– Потом мы обнаружили, что няня Маккензи умерла.
Джарвис чуть не выронил чашку.
– Что?! Впервые слышу. Что случилось? – Инспектор был поражен. В маленьком шотландском городке трудно что-то утаить, и он не мог взять в толк, почему не узнал об этом раньше.