Помни о микротанцорах
Шрифт:
– Почему ты не хочешь мне помочь?
– Потому что я не могу. У меня слишком мало сил. Благодаря тебе, между прочим.
Мохо-Мари стоял перед стариком, склонив голову.
– Мохо-Мари, ты великий воин, – сказал старик. – В жизни ты имел все. У тебя было столько денег, что ты не мог их истратить. У тебя было столько женщин, что ты не успевал их любить. У тебя было столько друзей, что ты не успевал запомнить их имена. У тебя была интересная жизнь. Такая интересная, что люди выстаивали в очереди, чтобы купить диск с твоими воспоминаниями. Ты очень честный
Такие как ты – это гордость человечества. И для меня большая честь, что сегодня ты с нами. Ты можешь сесть.
Мохо-Мари молча сел и положил кулаки на стол.
– Ты пришел к нам три года назад, – продолжил старик. – Ты пренебрег мирской славой ради истины. И ты оказался на редкость способным учеником. Если бы ты не был воином, я бы был бы горд иметь такого преемника. То ты воин, а воин должен сражаться и должен погибнуть. Я всегда знал это и ты всегда знал это. Согласен ли ты отдать свою жизнь?
Мохо-Мари молчал. Наконец, он пошевелился и поднял глаза. Глядя на его медлительные тяжелые движения трудно было поверить, что этот человек обладает молниеносной реакцией, мгновенной резкостью и грацией большой сильной кошки.
– Я согласен, – сказал он, – если будет за что. И если это будет настоящая схватка.
– Я выбрал тебя, – сказал старик, – не только из-за твоих физических данных. Твоя сила и твой опыт уникальны. Но меня больше привлекает твой ум. Три года ты учился и постиг столько, что другой не поймет и за тридцать. Ты достиг высших ступеней знания. Ты научился видеть то, что дано видеть лишь нескольким посвященным. Ты можешь увидеть дракона. Значит, ты можешь его убить.
– Как я это сделаю? – спросил Мохо-Мари.
– Ты должен разбить эту ампулу. Внутри яд, который должен попасть на его шкуру. Обязательно на шкуру. Но самое трудное не это. Самое трудное – найти дракона.
– Я найду его, – сказал Мохо-Мари.
– Я не сомневаюсь.
– Мне начинать сейчас?
– Нет. Ты пойдешь ночью. Проведи оставшееся время с пользой.
– Я так и сделаю, – ответил Мохо-Мари и встал.
Когда он ушел, старик включил внутренний вриск.
– Как там дела у нашего гения? – спросил он.
– Спит.
– Что-то долго он спит. Ну пускай, так даже лучше. Сколько раз вы проверяли?
– Очень много, я даже не могу сказать точно. Лекарство настоящее. Оно работает. Но я не могу понять, как он его изготовил. Он не мог изготовить его здесь, значит, он имел эти ампулы с собой. Значит, он все предполагал заранее.
– Или он собирался уничтожить нас, – сказал старик. – Проще нужно мыслить, проще. Он сделал лекарство, взял ампулу и пришел к нам, чтобы нас убить. Он собирался найти дракона и брызнуть ядом нему на кожу.
– Но он никогда не найдет дракона, – возразил Джото.
– Конечно не найдет, – сказал старик. – Не найдет, потому что никогда не проснется.
– Вы хотите сейчас?
– Почему бы и не сейчас? Он сделал все, что от него требовалось. Теперь он может спать вечно.
– Он мог бы сделать намного больше.
– Лучшее – первый враг хорошего, разве ты этого не знаешь? – сказал старик.
– Мне не надо больше. Мне надо, чтобы он не проснулся. Выполняй.
Камеры показывали мирно спящего человека. Датчики углекислоты фиксировали каждый его вдох и выдох – двадцать два вдоха в минуту. Температурные датчики определяли температуту всех участокв тела – она была нормальной. Дистанционный гальванометр мерял силу и частоту импульсов, идущих по нервам – и определял, что человек спал спокойно, не притворялся и никакие волнения его не тревожили.
Энцефалограф сканировал поверхностные поля мозга и говорил о том, что человеку снится сон о любимой женщине. Электронный мозг собирал данные воедино и гарантировал, что человек мирно спит, ни о чем не догадывается и ничего не замышляет. Те две недели, которые Гектор Пущин провел в подземелье, он постоянно находился под контролем сотен приборов – и все-таки ампулу с лекарством приборы проглядели. Сейчас эта тайна тревожит умы по крайней мере двух десятокв аналитиков, но пройдет всего несколько минут и мирно дышащее тело станет просто куском мертвого мяса – тогда эта тайна уже не будет волновать никого.
Герметическая дверь прижалась с тихим шипением. Таким тихим, что мозг спящего не отреагировал на звук. Потом в каюту начал поступать ядовитый газ.
Спустя минуту тело прекратило дышать и начало остывать. Энцефалограф зарегестрировал смерть мозга. Дистанционный гальванометр показал полное отсутствие нервных импульсов. Электронный мозг определил, что человек необратимо мертв.
Спустя четыре часа, когда молекулы ядовитого газа разложились и воздух в каюте стал безопасен, герметичную дверь попытались открыть. Но замок не среагировал на код. Тогда заменили чип-карту, но замок снова не открылся.
Электронный мозг просканировал систему замка и не обнаружил неполадок. Дверь просто не открывалась, безо всяких на то причин.
– Можно разрезать эту дверь, – сказал Джото, – Причем прямо сейчас.
– Какая разница? Это мелочь, которая ничего не изменит.
– Затем, что я профессионал, и меня учили обращать внимание на мелочи. И это уже вторая мелочь. Вначале он смог пронести ампулу, так, что приборы ничего не засекли. Теперь дверь, которая почему-то решила не открываться. Если он смог обмануть приборы однажды, он сможет это сделать и во второй раз.
– Ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что его нет внутри. Его там не было уже давно. Любые приборы умеют ошибаться.
– Если так, сказал старик, – пусть вырезают дверь. А ты найти его и убей.
Ты сможешь его найти. Я не думаю, что он хотел сбежать. А если он не хотел сбежать, то он ушел на нижние этажи. Он хочет найти дракона. Найди его первым.
Гектор был на нижних этажах. Нижние, судя по всему, были гораздо меньше верхних. Неосвещенная стальная шахта уходила в глубину. Внутри были переборки, странной формы и все с отверстиями разной формы и калибра. Вокруг шахты шла галерея, которая на самом деле представляла собой одну большую лестницу, ведущую вниз. Диаметр шахты был метров двадцать. Гектору казалось, что сквозь отверстия он видит натянутые тросы внутри, но из-за темноты он не мог сказать точно.