Помогайка. ??? Suifenhe. Экзотический детектив (CИ)
Шрифт:
Однажды вечером Максим вернулся из школы один. Калина сначала не обратила внимания на это: мало ли что, Катя могла заболтаться с подружками, заиграться во дворе. Но после того как прошел час, а девочки все не было, подступилась с вопросами к Максиму.
— Максим, а почему ты пришел один? Где Катя?
— Ее увезла милиция, а про тебя наша классная сказала, что ты преступница!
— Что?
— Ты присвоила чужую девочку!
— Максим, ты понимаешь, что ты говоришь?
— Это не я говорю, а классная! Сама же спрашивала, а теперь кричишь! — Максим расплакался.
Калина бросилась в школу, но школа уже была закрыта. Сторож объяснять ничего не захотел, лишь зло зыркнул в сторону Калины, когда она представилась и попросила дать ей домашний телефон кого-нибудь из администрации школы.
Вернувшись домой ни с чем,
Еще не рассвело, а Калина уже была в школе. Сказать, что администрация школы встретила ее неприветливо, это не сказать ничего. Калину с ног до головы облили грязью, обвинив во всех мыслимых и не мыслимых грехах. Список преступлений Калины по отношению к Кате был столь широк, что женщина не все и запомнила. Ее предполагаемые проступки варьировались от растления ребенка до желания захватить квартиру. Наконец, источник фантазий директора школы иссяк, и Калина смогла поинтересоваться, куда же все-таки увезли Катю? На что директор посоветовала обратиться к социальному педагогу, потому что ей, директору, некогда. Она не может тратить время, которое принадлежит детям, на какую-то... И дверь директорского кабинета с треском захлопнулась. Да, бедные школьники недополучили сегодня целых полтора часа директорского времени. Калине было больно и неприятно от того, что ее встретили здесь с такой ненавистью. Дело в том, что до того, как перейти на работу в клуб, Калина пятнадцать лет проработала в этой школе. У нее сохранились чудесные отношения со всеми учителями, особенно приятные воспоминания остались от совместной работы с педагогами младших классов. Калина считала, что каждой из этих милых женщин надо при жизни ставить памятник за их терпение, упорство и незыблемость. При низкой зарплате, хамском, подчас, отношении родителей, вечных придирках администрации они умудрялись оставаться людьми и учить детей, которые когда-нибудь станут цветом нации. Поэтому, когда пришло время, Калина без колебаний отдала Максима в эту школу. Калина шла по этажам школы и вспоминала события, заставившие ее отсюда уволиться. Дело было так: Калина спокойно проработала десять лет, пока не сменился директор. Новый директор начал с реформ:
— В школе много дармоедов, — в приватной беседе поделилась новая хозяйка школы со своими заместителями, — зачем столько кружков? Вы посмотрите сами: хореографический, театральный, оркестр народных инструментов, изобразительный и два хоровых! Надо что-то с этим делать!
Сказано – сделано: через три года от кружков ничего не осталось. Есть много способов сделать так, чтобы неугодные директору люди ушли сами. Калина продержалась дольше всех. А держалась она, потому что не хотела лишать детей музыки. Ну и еще, конечно, давала о себе знать привычка. Всегда трудно вот так взять и уволиться, уйти с работы, к которой привык.
Второй реформой было увольнение завхоза. Уволив опытную и знающую женщину, директор заменила ее… штукатуром-маляром. Женщиной, может, и знающей штукатурно-малярное дело в совершенстве, но совсем не понимающей тонкостей школьной жизни. Зато новая завхоз оказалась мастером интриг. Вскоре школа стала похожа на сумасшедший дом. Учителя стали увольняться. Когда началась острая нехватка учителей, завхоз, назовем ее Дашкой, стала замещать учителей на уроках. Нет учителя – зовут в класс Дашку. В Дашке явно чувствовался коктейль цыганской и молдаванской кровей, и очень скоро вся школа почувствовала на себе, что значит не угодить новому завхозу. Два года Калина терпела все, стараясь не обращать внимания на дикие события, творящиеся вокруг нее. Последней каплей стал напряженный разговор с Дашкой. Скандалом это назвать было нельзя, Калина, даже если бы и захотела, не смогла бы поскандалить с наглой бабой!
— Калина, – обратилась однажды после уроков завхоз к учительнице музыки, – что у тебя за свинарник в кабинете?
— Дарья Степановна, — поморщилась в ответ Калина, она не любила фамильярное отношение
— А ты все равно убери, наклонись и убери! Не растаешь, не сахарная!
— Хорошо, Дарья Степановна, сейчас закончу писать в журнале и уберу!
— Меня не интересует твой (последовал непечатный текст) журнал, заполнишь его потом! Я сказала тебе — убери! Я заместитель директора, ты должна меня слушать!
— Какое вы имеете право разговаривать со мной в таком тоне, — побледнела Калина, — я учитель, а не уборщица, у меня диплом о высшем музыкальном образовании!
— Твоим дипломом можно только (последовало грубое слово) подтереть, толку от него! И от тебя толку никакого, вон японцы бесплатно пианино школе подарили, тебе бы пылинки с него сдувать, а ты колотишь по клавишам, что от него к концу года останется?
— Но это же моя работа, как же я детям буду аккомпанировать, если не буду приближаться к пианино!
— И потом, учитель астрономии жаловалась, что громкое пение твоих детей мешает ей вести урок. Она человек пожилой, заслуженный, ей голосовые связки напрягать нельзя, да и дети отвлекаются!
— Я же просила директора выделить мне отдельный кабинет. Думаете, мне приятно по этажам бегать? Урок с первым классом на первом этаже, а с третьим классом – на пятом!
— Что? Кабинет тебе отдельный, а (далее последовал непечатный текст, очень много непечатного текста)...
Калина резко встала, бросила журнал на стол и пошла к директору. Она надеялась объяснить директору ситуацию, но та даже слушать ее не захотела.
— Елена Георгиевна, Дарья Степановна ворвалась ко мне после урока и хотела заставить вместо заполнения журнала мыть пол в классе.
— Ну и помой, знаешь же, у нас проблема с уборщицами!
— А еще она ругалась матом и сказала, что мой диплом надо засунуть кое-куда!
— А ты стерпи, она старше тебя, у нее опыта больше. Стерпи и сделай, так как она просит! А журнал позже заполнишь!
После этого разговора даже ангельское терпение Калины лопнуло. Она подала заявление об увольнении. Ее никто не задерживал, заявление было подписано с большим удовольствием. И вот теперь Калина брела по школе, в которой проработала столько лет, и искала кабинет социального педагога.
Социальным педагогом оказалась весьма затюканная женщина, которая рассказала Калине всю нужную информацию, но все время со страхом посматривала в сторону директорского кабинета. Катю снова увезли в медицинско-реабилитационный центр. В центре Калину встретили сочувственно, но помочь ни чем не смогли. Девочку направила сюда милиция, и забрать ее мог только ближайший родственник. Выйдя из здания центра, Калина долго не могла успокоиться. Наконец, взяв себя в руки, она набрала номер телефона Игоря: абонент недоступен. Калина села на лавочку и задумалась. Ей и в голову не могло прийти, что на время отсутствия Игоря нужна какая-то справка о том, что Кате разрешено проживать в семье Калины. Где выписывают такие справки и кто их заверяет, Калина не знала. Она еще раз набрала телефон Игоря, но результат был все тот же. Вернувшись домой, Калина подключила, наконец, к делу Татьяну. Но и Татьяна ничего не смогла сделать. Калина была посторонней для Кати, а единственный родной человек девочки был сейчас недоступен. В метаниях и попытках вызволить Катю прошло две недели. И тут Максим достал из почтового ящика письмо. Калина не ждала никаких писем, и сердце ее екнуло, она подумала, что это весточка из медицинско-реабилитационного центра. Но, вскрыв конверт, опешила. Письмо было напечатано на компьютере и от него шел тот самый запах. Давненько Калине не становилось так дурно. Бросив письмо на стол, она кинулась к аптечке. Прошел час, прежде чем она смогла отдышаться и снова взять письмо в руки. В письме было написано следующее: «Жизнь Инги, матери девчонки, в твоих руках. Двадцать девятого мая ты должна быть в Харбине. Остановишься в гостинице «Глория». Тридцатого мая, в тринадцать часов по китайскому времени, ты должна стоять возле памятника спасателям от наводнения. В руке у тебя должна быть старая фотография. О какой фотографии идет речь, ты знаешь! К тебе подойдет китаянка, которая даст тебе дальнейшие указания. Не вздумай обращаться в милицию. Если ты это сделаешь, получишь посылку с головой Инги».