Помогайка. ??? Suifenhe. Экзотический детектив (CИ)
Шрифт:
— Подожди! Давай позовем куню! Пускай она вместе с нами войдет в номер! Там что-то произошло!
— Да ты что? А если там все в порядке, как мы с тобой будем выглядеть?
— Извинимся и все! Скажем, что она не так нас поняла! Таня, нам туда нельзя входить! Я чувствую запах!
— Какой запах? Калинка, я с тобой совсем с ума сойду! Какой еще запах? Мы же даже дверь еще не открыли?!!!
— Таня, посмотри на мои глаза! У меня слезы уже бегут! И кожа на подбородке чешется! Давай позовем куню, а?
— Ну хорошо. Давай позовем.
Куню кричали очень долго, вместе и по одиночке. Наконец, она появилась.
Пока кричали, у Тани возник план. Когда куня подошла, Таня изобразила пантомимой, что дверь не открывается. Показала на ключ и на дверь. Куня с улыбкой приложила ключ к замку и дверь, конечно же, с громким щелчком открылась. Куня повернулась, чтобы уйти, но ее остановил громкий вскрик Калины!
В номере было все перевернуто и распорото. Начинка из подушек устилала пол, как снег. Из сумок было все вывернуто. И самым обидным было то, что все покупки, которые Таня приобрела в Суйфэньхэ, были испорчены. Вся
Разложив немногие оставшиеся целыми вещи, Таня собралась вместе с подругой прогуляться по набережной Сунгари,но у Калины были другие планы. Сославшись на плохое самочувствие, что отчасти было правдой, она проводила Таню и решительно вышла в коридор и отправилась…к номеру 712.Это был номер той комнаты, откуда они только, что переехали, его еще даже не убирали. Дверь так и стояла открытая. Калина деловито вошла в комнату, решив про себя, что если кто-то поинтересуется, что она здесь делает, она уверенно ответит. Ответ у Калины был уже давно заготовлен.Она ответит,что ищет свою вещь,которую видимо проглядела при сборах. Но в комнату никто не торопился заходить. Калина села в кресло и сосредоточилась. В комнате побывало много народа, здесь витало множество запахов, но один запах, запах зла, перебивал все запахи. Это притом, что комнату несколько раз проветривали. Собственно окно и сейчас было открыто, но запах никуда не собирался уходить. Правда у окна он чувствовался еле-еле, а был особенно сильным у входной двери. В ванной комнате, запах совсем пропал, что бы ударить по глазам Калины, как только она вернулась в тесный коридорчик. Глаза заслезились с такой силой, что сквозь слезы Калина почти перестала что-либо видеть. Чуть отдышавшись у окна, женщина собралась с силами и…Пошла по следу запаха. Выйдя из номера, она почувствовала, что запах никуда не делся. Он висел в воздухе. Калину скрутил кашель, но она упрямо шла за запахом. Запах заканчивался у номера 710,но чтобы обнаружить это, Калине пришлось пройти полный круг по этажу, где были расположены номера. Подойдя к 710 номеру, Калина несколько минут помедлила, подняла руку, что бы постучать в дверь, но не решилась. Она даже отошла на несколько шагов от номера, решив вернуться назад, в свой новый номер, но заставила себя успокоится ,сосредоточится и снова подошла к двери. За дверью кто-то был, это Калина почувствовала сразу. Запах то становился сильнее, то отдалялся. Но как только Калина постучала, запах сгустился в одном месте, в районе входной двери. Как будто тот, кто был за дверью,затаился и мучительно думал, открывать или не открывать непрошенному гостю. Калина постучала еще раз, она даже нерешительно попросила, того, кто предположительно был за дверью, открыть дверь. Но в номере было тихо. Потом вдруг запах стал отдаляться, как будто человек только что стоявший у двери, решил на цыпочках уйти и спрятаться в глубинах номера. Калина постучала еще несколько раз, уже понимая, что это бесполезно. Тот, кто находился в номере, твердо решил дверь не открывать. К Калине подошла куня.Они заговорили одновременно, каждая на своем языке. И одновременно замолчали. Китаянка засмеялась. Потом опять что-то проговорила, показывая на Калину, на 710 номер и на номер люкс. Калину осенило, вероятно дежурная решила, что русская женщина перепутала свой новый номер и теперь по ошибке ломится в чужие двери. Калина как могла, попыталась развеять заблуждение китаянки, но у нее ничего не получилось. Куня ничего не поняла и опять засмеялась. Махнув рукой, Калина, двинулась в направлении своего номера. Обернувшись напоследок, она увидела, что запах сочащийся из-под двери 710 номера еще обрел и цвет. Цвет был темно красный, почти багровый. Это уже было слишком! Калина тряхнула головой и на секунду закрыла глаза. Когда она открыла их вновь, цвет исчез, но запах так и продолжал сочиться из-под двери и обрел такой омерзительный оттенок, что женщина поняла, ей надо убираться отсюда, иначе произойдет что-то страшное. Что Калина и сделала. Вбежав в свой новый номер, Калина включила кондиционер на полную мощность и бросилась в ванную, в надежде смыть с себя мерзкий запах. Когда она вернулась в комнату, запах уже почти не ощущался. Почувствовав что смертельно устала, Калина решила немного отдохнуть. Неприятные ощущения она испытала минут через десять, когда в номер постучали, но, слава богу, за дверью была Татьяна. Стараясь не показать своего испуга, Калина открыла дверь и быстро вернулась на теплое ложе. К тому моменту, когда Таня разделась и прошла в номер, Калина уже нацепила на лицо маску невозмутимости и улыбнулась подруге.
Вечером приехала руководитель группы. Посочувствовав туристкам, она поинтересовалась, во сколько они оценивают ущерб. Таня назвала ту сумму, которую потратила, бегая по Суньке, но руководитель подмигнула подругам и назвала сумму, в два раза превышающую ту, которую назвала Таня. За моральный ущерб — подчеркнула женщина. На этом и остановились. Наташа (так звали руководителя группы) поинтересовалась, поедут ли женщины завтра на экскурсию. Получив утвердительный ответ, еще раз подмигнула подругам и ушла, напомнив, что через пятнадцать минут она ждет их внизу. Ужин планировался в ресторане «Ганс». Как узнали женщины, второй экскурсионный день был так же насыщен, как и первый. Они пропустили поездку в парк «Окно в Европу», музей науки и техники, океанариум, посещение фабрик жемчуга и шелка, а также чайную церемонию. А еще они лишили себя посещения тигриного сафари-парка. Во время ужина туристы взахлеб делились впечатлениями. Таня грустно посмотрела на Калину и покачала головой. Калина сразу же почувствовала себя виноватой. Она то знала, как Таня любит всяческие экскурсии. По программе еще один день был экскурсионным, а четвертый день считался свободным. В этот день туристы обычно гуляют и делают покупки. Но вернемся к третьему дню. В этот день подруги вместе с группой побывали в Буддийском монастыре, детском парке культуры и отдыха, и парке «Солнечный остров». Первым пунктом программы был Буддийский монастырь «Цзылэси».
На воротах монастыря был знак «фотографировать нельзя».Рома,который сопровождал группу на протяжении всех дней,не приминул указать на этот знак туристам. Калина шепотом попросила Таню убрать фотоаппарат подальше, но Таня только рассмеялась и расчехлила фотоаппарат.
— Глупости какие, — проговорила она, — в Суньке можно фотографировать, в Хуньчуне тоже, а здесь нельзя!
— Тань, ну как же так, видишь — знак нарисован: фотоаппарат, перечеркнутый двумя линиями! Нельзя — значит нельзя!
— Я свободный человек, — гордо вскинула голову Татьяна, — и никакие значки мне не указ!
— Ну хорошо, хорошо! — согласилась Калине, — не злись, хочешь фотографировать — фотографируй!
Статуя Будды была выше всех окружающих строений. В ней было что-то женоподобное, а прическа напоминала волосы знаменитого певца Иосифа Кобзона в молодости. Будда выглядел строго, но страха не вызывал. Руки Будды были заняты. Одна рука — чашей, а другая… Впрочем, другая рука была пуста, но пуста не просто так, а с намеком! Ладонь была повернута так, что хотелось вложить в нее что-нибудь. И каждому человеку хотелось вложить что-то свое: кому монетку, а кому саму жизнь. Но, к счастью, Будда был, как уже говорилось, очень высокий, двухметровый, и дотянуться до его ладони было сложновато.
Огромный золотой Будда с перевернутой свастикой на груди так и манил открыть фотоаппарат и щелкнуть, и Таня, конечно, не удержалась. Сделав несколько кадров, она шагнула назад, чтобы занять еще более удобную позицию, но наткнулась на монаха в оранжевом одеянии, который подошел сзади тихо, как тень.
— Нельзя фотографировать, — тихо проговорил монах, — Будда не хочет!
— Ну хорошо, — сразу же согласилась Таня, подмигнув Калине, — не буду!
Калина знала, что означает подмигивание подруги. Оно обозначало, что Таня дает согласие понарошку. То есть, под давлением обстоятельств вроде соглашается, но все равно остается при своем мнении.
Монастырь стоял на пологом месте, никуда подниматься и опускаться здесь не надо было. Вместе со всеми павильонами, храмами и другими культовыми постройками, он занимал огромную территорию: семнадцать тысяч квадратных метров. Множество дворов, соединенных одной линией, тянулись с юга на север.
А в остальном все было так же, как в Суйфэньхэ и Хуньчуне. Туристы бросали монетки в серую, украшенную замысловатыми узорами, пагоду, били в колокол, чтобы боги даровали семейное счастье, поднимали с подставки, напоминающей козлы для пилки, какое-то бревно. Наши подруги тоже старались не отставать от других.
На удивление Тани, Калина, всегда такая равнодушная к сувенирам, вдруг бросилась набирать всяческие буддийские сувениры: четки, статуэтки Будды, всяческие подвески, черепашки и хрустальные шары, колокольчики и палочки благовоний.
Таня только рот от удивления открыла, не понимая, что же вдруг произошло с подругой!
Монастырь был разделен на несколько двориков, которые были соединены сквозными павильонами и калитками. Он был основан учеником известного монаха Тянь Тайцзуна – Янь Сюйфа. Об этом в самом начале экскурсии рассказал туристам Рома. Двигаясь все дальше и дальше в глубь монастыря, Калина хотела задать ему несколько вопросов, но Ромы уже рядом не было. Он незаметно растворился среди оранжевых одеяний монахов и ушел по каким-то своим делам. Переходя из дворика в дворик, Калина с подругой не переставали удивляться. В каждом дворе стояли скульптуры Будды. Они все были разные: Будды символизировали прошлое, настоящее и будущее. У одних китайцы просили силы и счастья, у других денег, потомства и еще что-то свое, сокровенное. Наконец, в одном из двориков подружки наткнулись на Будду, который помогал женщинам. В этом месте было особенно многолюдно. Беременные китаянки, женщины с детьми, бабушки, молоденькие девушки, маленькие девочки — все они пришли поклониться своему Будде и что-то попросить. Жизнь у китайцев тяжелая и трудная. И этот труд начинается с самого детства. День у школьника начинается с восьми тридцати и кончается в семнадцать или семнадцать тридцать. После уроков родители хватают малышей в охапку и везут на дополнительные занятия: на музыку, хореографию, английский язык. Только к двадцати одному часу ребенок оказывается дома. А ведь ему еще надо выучить уроки на завтра. Такой напряженный ритм жизни у всех школьников, даже у первоклашек. Нет абсолютно никакого снисхождения к юному возрасту учеников.
— Я не понимаю, — внезапно разозлился появившийся из неоткуда Рома, — почему вы не задаете вопросов? Я вам уже столько рассказал, а вы молчите! Вам что, не интересно?
Шокированные неожиданным взрывом эмоций, подружки переглянулись.
— Слушай, ты же учительница, — шепнула Таня на ухо Калине, — вот и спроси его о чем-нибудь! Видишь, мужик разозлился!
— Рома, извини, — откашлявшись, попыталась исправить неловкую ситуацию Калина, — у меня накопилось много вопросов, но мне неудобно было тебя перебивать!