Помор
Шрифт:
— Кого я там угробил, толком не разобрал, — усмехнулся Чуга, — но кучер уверял, что это точно был Прайд Бершилл.
— От босота! — хохотнул Беньковский.
— А это чего? — кивнул Фёдор на руку Исаева. — Пулей отхватило?
— Верёвкой! — воскликнул Фима. — Сёма пострадал через бичка — заарканил его за шею и стал лассо на луку седла наматывать, и тут теляк ка-ак дёрнет!
— Полтораста фунтов [92] было в теляке, — вздохнул Семён Полужид, морщась. — Верёвкой отчикало, будто ножом… Ух, я и намаялся! Клеймо на костерке раскалил, та и прижёг обрубок…
92
Фунт —
— …Получив при етом массу удовольствия! — подхватил Беньковский.
— Да уж, — буркнул Исаев.
— И так шо вы хочете? — осведомился Ефим, принимая солидный вид.
— Короче, парни, — деловито сказал Фёдор. — Надо бы скотину собрать бесхозную и перегнать на север.
— Ви хорошо хотите… — затянул Семён.
— Знаете места? — прищурился помор.
— Таки да! — бодро ответил Беньковский. — А шо мы будем с этого иметь?
— Денег в обрез, но, ежели стадо соберём и доведём до Абилина, заплачу с каждой головы по доллару. Идёт?
— Идёт! — кивнул Сёма.
— Ой, не надо меня уговаривать, — выразился Фима, — я и так соглашусь!
— Тогда двинем с самого утра. Переночуем на ранчо Бердуго, там же и коней прикупим, и сёдлами разживёмся. Вот и весь сказ.
…Под вечер Фёдор возобновил свои «штудии», шлифуя навыки стрелка. Слабость одолела его уже на втором часу занятий, и Чуга отправился баиньки.
Рано утром ковбои поднимались хмурые и недовольные жизнью, — храп и шуршание тюфяков, набитых кукурузной соломой, сменились харканьем, кашлем и раздражёнными вопросами на вечную тему: «Где мои носки?»
Один Фима улыбался — этот не унывал никогда (Исаев ворчал, что Беньковский будет лыбиться даже в гробу).
— Добрейшего утречка, хлопцы! — пропел он.
— И тебе доброго-о… — раззевался Фёдор.
Присев на койку, он сделал любопытное наблюдение: вставая, ковбои-бакеры первым делом надевали шляпу. Потом уже натягивали штаны и основательно вытрясали всё лишнее из сапог. Обувались, топали сапогами, чтобы справно сидели на ноге, и тогда уж застёгивали на бёдрах оружейный пояс.
Чуге не хотелось выглядеть салагой, поэтому он тоже тряханул сапогом — и мигом понял, для какой такой надобности это делается. Из голенища выпал здоровый тарантул — любит многоногая гадость забираться в тёплые сапоги. Или им нравится застарелая вонь?
— Тут всё продумано, Федь! — ухмыльнулся князь. — Думаешь, почему у ковбойских сапог острый нос и высокий каблук?
— Не для красоты, это точно, — проворчал Фёдор.
— Верно! Остроносым сапогом легче попасть в стремя, а каблук мешает ноге из него выскользнуть.
— Ишь ты…
Чуга с недоверием оглядел свои новые сапоги. Ковбойские, значит. Ну-ну…
Сопя, он примерил обновку — чёрные джинсы и серую фланелевую рубашку. Шейный платок-бандана тоже был чёрным. Цвета что надо — сольются с любой тенью, особливо на здешнем солнце. Пришлось, конечно, убавить монет в кармане, но не гонять же коров в рубахе с Олёнкиной вышивкой? [93] Обойдётся крупный рогатый скот…
93
Кстати, даже в 1873 году джинсы Levi’s стоили 1 доллар 46 центов.
— Федь! — окликнул его Туренин. — Я тебе ещё двух работничков сыскал!
— Кто такие?
— Близняшки Гирины! Народ надёжный, из староверов. Работяжки!
Братья Гирины, Иван да Захар, были похожи, как горошины в стручке, — грудь колесом, нос сапожком, бородка с кудрецом. Высокие, статные, конопатые, оба на вороных мустангах. Глянешь на них — и будто в глазах двоится.
— Здорово, — сказал Чуга.
— Привет! — дуэтом ответили двойняшки и залучились, подбоченились.
— Откуда такие?
— Из Москвы мы, — сказал Иван весомо.
— Не Белокаменной, — уточнил Захар, — а тутошней, техасской.
— Натурально.
— Ясненько… — протянул помор. — Условия знаете?
— Знаем!
— Тогда вперёд и с песней. Князь, пошли лошадей глянем!
— Денег совсем мало, — озаботился Туренин.
— Бердуго за десятку коня торгует, должно хватить…
— А сёдла ещё?
— Так куда ж без них-то?
Ларедо, перебрасывавший сено на конюшне, сразу отсоветовал им брать новые сёдла.
— Скрипят они, — посетовал он, — ночью тебя любой индеец услышит. Вот эти лучше возьмите — хоть и потёртые, но целые совсем. Приработались!
Фёдор не мог похвалиться званием умелого конника, но верхом наездился изрядно. Ковбойское седло его удивило — с двумя подпругами (такими пользуются в Техасе), тяжёлое, но и удобное, как кресло. Да и то сказать — «коровьему парню» [94] приходится всю неделю, кроме воскресенья, по четырнадцать часов в день гоняться с лассо за норовистой бурёнкой, клеймить брыкающегося бычка-двухлетку, копать ямы под столбы для изгороди, постоянно выгребать грязь с водопоев, подковывать лошадей и скакать, скакать, скакать… Тут уж, как ни крути, как ни верти, а удобства седалищу обеспечь.
94
Именно так можно перевести слово «ковбой».
— Выбирайте! — сделал Шейн широкий жест, поводя рукою по денникам, откуда выглядывали любопытные конские морды.
Чуга оседлал чалого бронка, [95] Туренину достался добрый конь гнедой масти.
Укрепив седельную скатку, [96] вложив «генри» в седельную кобуру, помор вскочил на коня, позволил ему побрыкаться и дал шенкеля. [97] Чалый легко и, как почудилось Фёдору, с удовольствием сделал круг по двору. Жеребец был красив — с чёрной гривой и хвостом, с едва заметными яблоками на левой ноге. Видать, подмешалась кровь пятнистой аппалузы — индейского боевого коня.
95
Бронк (от исп. bronco — «дикая лошадь») — необъезженный мустанг.
96
Седельная скатка — скатка из одеял, привязываемая поперёк седла сразу позади вилки, чтобы помочь всаднику плотнее сидеть в седле; седельная вилка — передняя часть деревянной основы седла, поддерживающая седельный рог.
97
Шенкель — часть ноги всадника от колена до щиколотки, обращённая к коню. Дать шенкеля — сильно нажать шенкелями.
— Порядок, он тебя слушается! — крикнул Ларедо.
— Ещё бы он не слушался…
Вскоре фургон покинул хозяйство Бердуго Сепульведы. Ковбои поскакали следом, как почётный эскорт. Шейн, правивший мулами, запел, не слишком мелодично, зато громко:
Зачем я покинул кварталы Ларедо, Когда доведётся попасть туда вновь…— Ларедо, я щас сойду! — воскликнул Беньковский.
— Что, укачало?
— Небось с такого голоса недолго и понос! — развил Ефим мысль, переходя на русский.