Помощница ключницы
Шрифт:
На таких думках сон меня и сморил…
Глава 2, о желаниях и покупках
Утро пришло, как и полагается, с петухами. Умывшись и напившись колодезной воды, я сидела на соломенных тюках, в ожидании госпожи Корнелии, не смея выйти во двор. Но вот тень от дородной фигуры упала на землю, тут же хлопнула калитка и раздалось громогласное:
— Поднялась уже? Хорошо, — тут мне на колени упал сверток. — Одень, не надо раньше времени коленками светить, — и вышла во двор.
Осторожно развернув грубую мешковину, уставилась на празднично расшитый сарафан — такие у нас девки на смотрины одевали. Это что же, грелкой что ли…? На мгновение, сжав ткань, выдохнула: а какая, впрочем, разница? Мне бы только за околицу выбраться…
Сарафан был в пору, голубой с золотой вышивкой, а приятная ткань так и льнула к телу — такого у меня никогда не было.
— Оделась, вот и славненько! — быстро оглядев меня, госпожа Корнелия осталась довольна. — А скажи-ка мне Аиша, ты же девица еще?
Кровь невольно бросилась к щекам, едва поняла, о чем речь, а женщина довольно крякнув, сказала:
— Тогда и в цене вырастешь! Выходи уже, там все собрались.
И хотя в сарае было светло, яркий солнечный свет все равно резанул по глазам, едва уставилась на кучки людей. И кого здесь только не было: трое пострелят меньше меня ростом, в кепках на одно ухо, да в наспех заправленных рубашках в широкие штаны и в сбитых ботинках, явно не их размера. Рядом с ними томилась тройка женщин разодетых… весьма, так сказать разодетых, что даже срамные места едва прикрывались тонкой блестящей тканью. А дальше мужики наши, рабочие: высокие, тяжеловесы — этих точно быстро расхватают. Я замыкала ряд.
Стояли мы так не долго, но солнце, несмотря на рань, уже начало припекать, и если еще постою так, то к вечеру пойду пятнами. От раздумий меня отвлек нарастающий шум: открылись главные ворота, и во двор дружно въехало несколько богатых телег: закрытых и открытых. Госпожа Корнелия расплылась в улыбке, и поплыла навстречу гостям. Изящная походка, легкое покачивание пятой точки — кажется, я стояла, открыв рот. Одумалась лишь тогда, когда получила подзатыльник и услышала шипение «голову опусти, оборванка!».
Как оказалось, едва кареты въехали во двор, люд весь дружно сделал шаг назад, кроме меня. И потому, сейчас я одинешенька стояла впереди всех, с любопытством взирая на госпожу Корнелию и ее гостей.
— И что же ты нам приготовила, голубушка? — из первой закрытой телеги вышел седовласый мужчина, опиравшийся на палку. Пальцы его были унизаны разноцветными перстнями. Несомненно, богатей, вон как оглядывает нас, да пальцами по деревяшке перебирает. И хотя увидеть не могла, готова была поклясться, что госпожа, наверняка, расплылась в еще большей улыбке и следом низко склонилась:
— Я весьма рада видеть вас, господин Шарэз! Надеюсь, товар вам по душе придется, — она еще раз склонилась и, извиняясь, отправилась встречать других, и это помешало ей увидеть, как при последних словах мужское лицо скривилось в гримасе.
Вслед за мужчиной показалась пожилая женщина. Она была слегка полноватой, в простом, но добротном сером платье, без каких либо украшений, но с такой же гримасой, что и у господина, а оглядев нас — взгляд наполнился еще и брезгливостью. Вздернув голову, она странно посмотрела на мужчину. Жена?
Между тем госпожа Корнелия раскланивалась и что-то говорила молодому мужчине, статной наружности и девушке, что цеплялась за его локоть. Но у этой изысканной молодки на лице застыл такой безмерный ужас, словно она видела перед собой мышей и слизней, нежели людей. Что-то с ней было явно не так…
Наконец, из третьей кареты вышла Она. Красивая, в багряном платье, по-настоящему яркая женщина. Даже не понимая, что мной движет, подалась вперед, жадно всматриваясь в нее: тонкая талия, высокая прическа, белое-белое лицо и губы алые, словно кровь. Кажись, я даже забыла, как дышать. К ней бы я пошла в услужение!
И пока все это крутилось в моей голове, госпожа Корнелия подплыла к ней.
— Корнелия, дорогуша, а почему так мало? — голос гостьи звучал мелодично, но недовольно.
— Я выбрала для тебя троих, Бланка. Больше не нашлось, — да и госпожа Корнелия довольной не выглядела. Держалась она с ней, совсем, что с моим тятей.
Госпожа Бланка оглядела разодетых девушек и брезгливо отметила:
— Этих? Да это же дешевые…
— Отмой, одень и они буду красавицами! — госпожа Корнелия принялась разглядывать свои руки, то и дело, потирая их о блестящую ткань на бедре.
— А я нашла еще одну, — между тем госпожа Бланка, остановив взгляд на мне, обогнула мою госпожу, и направилась ко мне. — Как зовут тебя, дитя?
— Бланка, это девочка слишком мала для…, - как? Как Госпожа Корнелия так быстро оказалась рядом с нами?!
Госпожа Бланка, не обратив на ее слова и внимания, вязала меня за подбородок и потянула наверх, всматриваясь:
— Определенно, у малютки большие перспективы, — ее хватка оказалась неожиданно крепкой. — Так, как тебя зовут, малышка? — а у меня дыхание пропало от ужаса, страха и … надежды.
— Аиша, — мой робкий голос был едва слышен мне самой.
— Редкое имя, старое, — одобрительно кивнула госпожа Бланка. — Сколько ты хочешь за нее, Корнелия? — не отпуская мой подбородок, она посмотрела на женщину.
— Бланка, девочка не продается, — и госпожа Корнелия протиснулась между нами.
— А что, тогда она делает среди этого сброда? — красиво очерченная бровь женщины удивленно приподнялась.
— В ней есть магия, — нетерпеливо выдохнула моя владелица.
Госпожа Бланка прищурилась, вновь оглядывая меня с головы до ног.