Помпа
Шрифт:
— Ступай в контору, зарплату дают. Мы с ней сами управимся,— кивнул Пётр на Юльку.
— Ой, спасибочко!
Танины сандалеты бойко застучали вниз по лестнице.
— Идём,— коротко приказал Пётр.
— Куда?
— Увидишь. Халат здесь оставь.
Это было сделано с удовольствием! Пётр вышел на лестницу, отворил дверь «в этаж». Юлька за ним. Ну и ну!
Громадное, светлое и чистое помещение — хоть на пол ложись — казалось похожим на бассейн для плавания. Огромные резервуары с пенящейся голубовато-серой
Пётр нагнулся, покрутил одно из красных колёс;
в помещении загудело сильней, и вода ближнего резервуара, заклокотав, стала медленно опускаться, обнажая влажные, в узорах, стенки.
— Стоп! — сказал Пётр.— Так будем с тобой держать.
Они сошли вниз, оставив входную дверь фильтровальной незапертою. Рядом находился сарайчик. Пахнуло прохладой резко, неприятно: сарайчик был завален глыбами спёкшейся грязной соли.
— Вёдра вон возьми!
Юлька послушалась, брезгливо морщась. Неужели Пётр навалит ей оба ведра этой противной соли? Дома и одного-то мама не позволяла поднимать..:
Пётр быстро кидал «соль» маленькой лопатой.
— А зачем она? — Юлька держала вёдра, неловко растопырив руки.
— Глинозём-то? Воду фильтровать. Наша вода и в пищу идёт. На пол, на пол поставь, тяжело ведь!
Пётр отобрал у неё вёдра, она заспешила вперёд, распахивая дверь фильтровальной.
— Не сюда. В лифт!
Сбоку оказалась ещё дверца. За ней — совсем странное помещение, будто колодец кверху ногами. Пётр поставил вёдра в бадью, висевшую на тросе под огромным чёрным крючком.
— Пошли лифт запускать.
Заперли дверь фильтровальной на ключ и поднялись чуть не под крышу. Здесь стояли три большущих чана, в них из душа лилась и брызгала вода. Пахло, конечно,— бррр!
— Хочешь сама лифт запустить? — Пётр показал на рукоятку в стене.
— А... куда? Как?
— Нажимай. Да не бойся, дави, трусиха!
Она надавила, встав зачем-то на цыпочки. Тотчас раздался громкий скрежет, а через секунду из люка в полу выехала бадья с их вёдрами. Щёлкнув, лифт остановился.
— Ну? — подмигнул Пётр.
— Прямо как у нас в доме! — ответила Юлька.
Он ссыпал вёдра в чаны, прибавил воды в душе
и сказал весело:
— Вот и с глинозёмом управились. Теперь обедать айда.
— Айда! — обрадовалась Юлька.
Оказывается, Таня-лаборантка была уже на месте, даже разогрела где-то принесённый девочками обед.
— Три миски ставь, вместе поедим,— распорядился Пётр, моя над раковиной руки и протягивая Юльке мыло.
— Это же для вас! Вы же домой не скоро...
— Какой я тебе ВЫ? Для тебя. Мой лапы и живо за стол. Бабуля на целую артель приготовила...
Уселись. Поели с большим подъёмом. Пока Таня убирала
— А ведь плохи наши дела, девочки! — вдруг сказал он.
Юлька недоумевающе подняла глаза.
— Ты, сестрёнка, горожанка, цену воды вряд ли знаешь...
<— Знаю! Мы дома платим. Копейки, конечно...
— Я не про то.— Пётр рассмеялся.— И когда дождь идёт, небось ворчишь: гулять нельзя.
— Конечно. В дождь плохо.
— А для нас, Юлечка,— Пётр выпустил в форточку белое тающее колечко,— без дождей худо. Нет
воды, полная беда. Надо ведь и ферму обеспечить, и гараж, и столовую. А рабочие в совхозе? Огороды посохнут: не будет ни овощей, ни фруктов. Уровень воды до десяти метров спал. Понимаешь?
Юлька сочувственно потрясла головой. Так приятно было, что Пётр говорит с ней, как с равной, делится заботами...
— Знаешь, какой глубины должно быть водохранилище при нормальном весеннем пополнении?
Юлька пожала плечами, похлопала ресницами.
— Двадцать два метра. Да-с!
— Как всё равно в Чёрном море? — ахнула она.
— Ну, море поглубже. Ваш дом в Москве — много этажей?
— Шесть.
— Сосчитай-ка, сколько будет метров,-
Юлька опять похлопала ресницами, нагнулась, долго шевелила под столом пальцами.
—- Двадцать?
— Молодец, соображаешь, примерно так,— похвалил Пётр.—Значит, глубина водоёма должна быть больше, чем ваш дом.
— Ой-ой-ой! — восхитилась Юлька.
— Сейчас же воды вместо миллион двести кубиков насилу пятьсот тысяч наберётся. Того гляди, дно покажется. Тут голову поломаешь!..
Пётр заходил по лаборатории, Юлькина голова, как по ветру, поворачивалась за ним.
— Выход надо искать, выход! С начальником, с комсоргом советовался, Думаем так: по всем колхозам, что водой снабжаем, у кого есть на усадьбах старые колодцы либо скважины — своими силами восстанавливать!
— На каких усадьбах? — не поняла Юлька.
— На участках приусадебных. Неужели не ясно? — Взъерошив светлые волосы, Пётр продолжал:— Аврал объявить! Вот у нас, к примеру, в Изюмовке на усадьбе скважина брошенная есть, на другом конце тоже, у дяди Ефима ещё. Мало-мало, а людям подмога! Внутренние ресурсы. Мы, конечно, совет подадим, что и как...
— А раньше... когда водохранилища никакого совсем не было,— спросила Юлька, стараясь поддержать серьёзную беседу,— откуда же воду в Изюмовке брали?
— Был когда-то, старики помнят, водопровод на Агармыше в пещерах. А то вовсе бедовали, при нашем-то климате.
— В пещерах? Каких? — Юлька даже встала.
— Там...— Пётр неопределённо махнул рукой на видную из окна гору.— То ли немцы его завалили, то ли сам из строя вышел. Дело прошлое.
— А если... если его поискать? Хорошенько. И починить? — Глаза у Юльки загорелись.