Помпеи
Шрифт:
Рис. 41.
На палестре, как правило, играли одетыми. Если было жарко, то игроки с палестры отправлялись в большую раздевальню (13) с невысокими (1,65 м) шкафами для платья, раздевались там, соскребали с себя грязь, омывались в мелком (0,65 м) бассейне (14) и оттуда шли в большой (12,7x8 м, глубина 1,5 м), открытый бассейн (4), выложенный белым мрамором (рис. 40). Здесь было очень приятно и выкупаться, и поплавать в прогретой солнцем воде, все время втекавшей и вытекавшей через особые трубы. Поплавав, отдыхали; для сиденья внутри водоема специально устроены были две ступеньки.
В прохладную погоду или если посетитель не удовлетворялся холодным купаньем, он шел в самые бани. Преддверием их служил аподитерий (от греческого слова «apodyo» — «снимаю»,
Из аподитерия можно было идти в две стороны: или во фригидарий (6) (от «frigidus» — «холодный») — отделение с холодным бассейном, или в тепидарий (8) (от «tepidus» — «теплый») — теплое отделение ( рис. 40 ).
Фригидарий невелик и представляет собой четырехугольник, внутри которого вписан круг. Круг этот почти целиком занят бассейном с холодной водой, которая льется из ниши напротив дверей, а вытекает через отверстие в самом бассейне. Площадь фригидария несколько увеличивают четыре полукруглые ниши по углам четырехугольника. Фригидарий в Малых банях сохранился полностью, недостает только воды. Приведем его размеры: диаметр 5,74 м, высота ниши 2,2 м, диаметр ее 1,6 м; бассейн: в диаметре 4,31 м, ниже пола на 0,48 м, круглое сиденье шириной 0,28 м, под ним еще ступенька; глубина бассейна 1,3 м. Вода вливалась из медной трубы, шириной 0,13 м, вделанной напротив входа на высоте 1,2 м от пола; по мере надобности вода из бассейна выливалась через отверстие в дне его.
Дверь из раздевальни вела (в обеих банях) в тепидарий. Помещение это обычно небольшое (в Стабиевых банях 12,52x6,86 м, в Малых — 10,4x5,6 м), имело своеобразное назначение. Здесь, как правило, никогда не мылись{24}, а только «прогревались». Римские медики считали, что для тех, кто устал, «самое лучшее посидеть в тепидарий, а затем, немного отдохнув, пойти в горячую баню» (Цельз). Сидели обычно не раздеваясь, чтобы скорее и лучше прогреться. В тепидарий Малых бань устроены для одежды ниши, выступающие из стены, как ниши в Стабиевом аподитерии. Стенки каждой ниши заканчиваются плоскими пилястрами, перед которыми стоят маленькие (0,61 м) терракотовые фигурки атлантов — мощных великанов, поддерживающих карниз на вытянутых и закинутых назад руках. Тут же сохранились три большие (1,8 м длины) бронзовые скамейки, подарок некоего Марка Нигидия Ваккулы; он сообщает об этом в надписи на сиденье и намекает орнаментировкой скамей на свое имя («vaccula» — «коровка»): ножки скамеек он заказал сделать в виде коровьей ноги и закончить их вверху головой коровы.
Посидев в тепидарий, отдохнув и вспотев, растершись и смазавшись оливковым маслом, посетители шли в кальдарий (от «caldus» — «горячий», горячая баня). В Стабиевых банях кальдарий очень разрушен, в Малых — сохранился довольно хорошо. Это продолговатое помещение (16,25x5,35 м), заканчивающееся с одной стороны полукруглой глубокой нишей, где на толстой подставке из лавы в 1 м высотой стоял огромный (2,34 м диаметром) мраморный таз глубиной 0,21 м. Из середины его била фонтаном тепловатая вода; под ним принимали душ, вымывшись в горячей мраморной ванне, которая занимала почти всю противоположную сторону кальдария (длина ванны 5,05 м, ширина 1,59 м, глубина 0,6 м); в ней могли мыться, сидя, человек десять; заднюю стенку ванны, чтобы к ней удобно было прислоняться, ставили под тупым углом ко дну. Вода в ванне была своего рода проточной, так как все время вливалась и выливалась. Очень остроумно устроен сводчатый потолок в кальдарии Малых бань: он весь разделен поперечными желобками, идущими от карниза к карнизу; они подчеркивают форму потолка и в то же время образуют ряд маленьких стоков воды, образующейся здесь от оседающего пара.
План помпейских бань, в главных чертах, был стандартом для всех помещений такого назначения. По такому плану строил свои маленькие баньки при доме помпейский домовладелец, Плиний Младший — на своих загородных виллах, богатый африканский землевладелец, назначавший у себя в имении под баню 21 комнату, и бедный италийский колонист, устраивавший при своей усадьбе среди германских лесов и болот крохотную баню на одного-двух человек. Различными, в зависимости от состояния строителей, были комнаты, прямого отношения, по нашим взглядам, к бане не имеющие, а также внутреннее убранство бани. Мы говорили уже, что бани у древнего италийца играли роль, совершенно несоизмеримую с той, какую они играют у нас. Поэт Марциал, перечисляя те жизненные радости, которыми он хотел бы воспользоваться, рядом с книгами, дружескими беседами и прогулками, называет бани; а какой-то полуграмотный философ из Тимгада выводит на игральной доске краткий афоризм, объявляющий, что охотиться, мыться в банях, играть в кости — вот это жизнь. Не будем говорить о столице, где бани, выстроенные императорами, были подлинными домами культуры, но и в маленьких скромных Помпеях в баню шли не только вымыться, но и отдохнуть, развлечься и побеседовать с приятелями.
Строители бань стремятся украсить их по мере возможности: стенная живопись, мозаика, лепные орнаменты — все пущено в ход. Входя в баню, посетитель должен сразу почувствовать, что он попадает в атмосферу простой и легкой радости бытия, которую создают физическое благополучие и отдых, душевный покой и непринужденное общение с милыми людьми — пусть он оставит груз своих забот и обязанностей за порогом. Об этом языком рельефов и живописи говорят ему сами стены: легкие фантастические постройки, мифологические истории, фигурки вакхического хоровода, полуобнаженные летящие женщины, изящная роспись веселых ярких тонов. Художник помнит, что он отделывает бани; поэтому он особенно часто берет сюжеты, которые подчеркивают назначение данного места и говорят об изобилии воды: потолки и стены украшены изображениями плывущих кораблей, бьющих фонтанов, раковин, дельфинов и морских коней, которыми иногда правят маленькие амурчики. Посетителю фригидария он хочет внушить, что тот моется в прелестном саду под открытым небом: на стенах и в нишах изображены деревья и кусты, над ними голубое небо, кругом порхают птицы: среди зелени на тонких изящных ножках стоят чаши, похожие формой на чашечки цветов, вода бьет оттуда фонтаном. На куполе — по голубому фону золотые звезды.
Очень элегантно отделан аподитерий в Стабиевых банях: он разделен на три неравные части четырьмя сильно выступающими пилястрами, на которые опираются арки; на их боковых плоскостях вылеплены женские фигуры с дельфинами в руках, переходящими в арабески; сводчатый потолок украшен лепными кассетами разной формы (в одной части аподитерия — это восьмиугольники, в другой — шестиугольники и четырехугольники); они представляют собой как бы рамку, заключающую в себе маленький, тоже лепной орнамент — розетку, амурчика, кого-нибудь из спутников Вакха; пол — серый мраморный, с дорожками из лавы вдоль стен.
Аподитерий Малых бань — попроще. Лучше всего украшена там глубокая оконная ниша: под самым оконным отверстием нарисована огромная маска Океана или какого-то речного бога; на стене ниши — тритоны с огромными сосудами на плечах, а вокруг них — дельфины. Само окно (величина 1x0,7 м) интересно тем, что оно было застеклено; большое, 0,013 м толщины, матовое стекло (куски его нашли тут же при раскопках) вставлено было в медную раму, вращавшуюся на двух цапфах, вделанных вверху и внизу по самой середине оконного проема. Находка эта делает несомненным употребление оконного стекла; застеклено было в Малых банях и большое окно в тепидарий. Под окном маленькая ниша для светильника — свидетельство того, что в банях мылись и поздно вечером. В Малых банях нашли более тысячи светильников, большей частью из простой обоженной глины{25}. Богато украшен и тепидарий Малых бань (в Стабиевых он очень разрушен, хотя кое-где и сохранились лепные орнаменты). Мы говорили уже об атлантах, стоящих перед нишами и поддерживающих сильно выступающий карниз, над которым идут лепные арабески — белые по белому фону. Стены выкрашены красным; потолок — весь в лепных украшениях по белому, светло-голубому и фиолетовому полю, разделенному на отдельные участки разной величины и формы. Превосходно подобранные краски сливаются в одно гармоническое целое.
Незадолго до катастрофы в Помпеях приступили к постройке новых бань. Интересно место, которое было для них отведено. Они находились, как и Стабиевы, в восточной части города, но севернее их, совсем рядом с богатыми кварталами города. Бани строились, видимо, с расчетом на их обитателей, как на главную клиентуру. Они далеко не были закончены ко дню гибели города, но и в своем незавершенном виде красноречиво свидетельствуют о любви к роскоши и об изнеженном вкусе своих будущих посетителей.
Сенека, восхищавшийся простотой сципионовой бани, описал для контраста бани современные: «Человек сочтет себя жалким бедняком, если по стенам его бани не вставлены сверкающие большие куски драгоценного мрамора, если александрийский мрамор не отделан инкрустацией из нумидийского, если бассейны наши, куда мы опускаем наше тело, выпаренное обильным потением, не выложены фасосским мрамором, который раньше был редкостью в храме, если вода льется не из серебряных кранов! Я говорю о простых банях… У Сципиона в бане высечены в каменной стене не окна, а скорее щели, пропускающие свет без ущерба для зрения. Теперь назовут берлогою баню, где солнце не льется круглый день через широчайшие окна, где нельзя одновременно и мыться и загорать, где из ванны нельзя глядеть на поля и на море».