Попаданцы в стране царя Петра
Шрифт:
С каждым словом он говорил все громче, на багровое от ярости лицо было страшно смотреть, кулак с силой бахнул по столу. Баммм - пронесся глухой звук по помещению. Тарелки с закусками подпрыгнули, а стоявшая рядом с ним рюмка опрокинулась. Для сидящих за столом мужчин присяга была не пустым звуком и мнение товарища, несмотря на его резкость, они в целом поддерживали. Казачий атаман торопливо положил руку на плечо Изюмову. Тот засопел, слегка успокаиваясь.
– Семен Викторович, спокойно! Тут все поддерживают тебя! Воевать со святой Русью! Да не дай бог!
Атаман поднялся во весь немалый, под метр девяносто рост, и стал похож на древнего римлянина в белоснежной тоге. Залихватски закрутив пышные русые усы, а что за казак без усов? Провозгласил:
– За русских офицеров!
Дружно чокнулись. Вторая рюмка пошла еще лучше, чем первая.
Пару минут за столом под шансон девяностых активно закусывали, хрустели на зубах поднятые из погребов малосольные огурчики и маринованные грузди. Нарезанная тонкими, до прозрачности дольками ветчина и копчености в миг перемалывались крепкими зубами, народ размышлял.
Главный пожарный отодвинул от себя полупустую тарелку. Пора, решил он. Повернувшись, взглянул прямо в глаза Изюмову, пытаясь подметить даже тень эмоций, затем видимо обнаружил то, что искал, небрежно спросил:
– Что предлагаешь, Семен Викторович?
Крепко сжатые губы Изюмова побледнели, превратились в тонкую линию, кулак в котором оказалась пустая рюмка, судорожно сжался. Еще чуть-чуть и раздавит. Он оглядел собравшихся. С выжидательным выражением на лице они смотрели на него. Собравшихся за столом командиров Изюмов знал давно и доверял их порядочности. А за начальников пожарных частей ответит Вадим. Сейчас или никогда! Он решился.
– Соловьева сидел бы не дергался и, все у него получилось бы, а он вообразил себя маленьким царьком. Убирать его необходимо от власти, он совсем ох..., - твердым голосом произнес комбат.
Над столом плыла песня группы Любэ. Расторгуев вдохновенно пел акапелла:
Полюшко моё, родники. Дальних деревень огоньки. Золотая рожь, да кудрявый лён, Я влюблён в тебя Россия, влюблён.Главный пожарный пару секунд помолчал. Холодный и оценивающий взгляд прошелся по взволнованным лицам собравшихся. Ну вот и молодец, подумал он, первый назвал и подталкивать почти не пришлось! Он скупо улыбнулся, внимательный взгляд вновь уперся в лицо комбата, хмыкнув, пожарный заметил:
– А что думали в сказку попал? Мэр стал нашим царьком и это вполне закономерно, мы его не первый год знаем. А еще недавно ты говорил, что нам нужен во главе города хозяйственник.
– Так ты, Вадим Сергеевич первым это и сказал и, сам голосовал за подчинение силовиков Соловьеву.
– Так я и сейчас считаю, что тогда мы поступили правильно. Не замечать всего сделано мэром по организации армии, производства и налаживанию сельского хозяйства, невозможно, но через три месяца после Переноса Виктор Александрович совсем берега потерял, путает собственный карман с городской казной. Информация стопроцентно точная от директора ГРЭС. Придумал идиотскую и не нужную городу войнушку со Строгановыми. Короче мое мнение совпадает с твоим. Его необходимо убирать с должности градоначальника и как можно быстрее, пока дел не наворотил. Кто как считает?
– А что тут думать, - первым, громким голосом откликнулся атаман, и озорно улыбнулся, - в старое время таких козлов в мешок и в воду, всего делов, или, - казак на миг остановился. Повернувшись к стене, атаман поднял веник, вытащил из него палку, - вот на такую мы и насадим Соловьева.
Изюмов поморщился, все же иногда в шутках атаман переступал грань с клоунадой. Взгляды присутствующих скрестились на полицейском. Тот задумчиво почесал подбородок, впрочем, размышлял недолго. Переведя многозначительный взгляд на терпеливо ожидающих его реакции собеседников, произнес сожалеющим тоном:
– Если он уже начал себя вести словно диктатор, то пока не остановим, не успокоиться, - он еще немного помолчал, потом решаясь, закончил, - Я поддерживаю.
Ему было по-настоящему жалко, что приходится отстранять от власти многоопытного администратора, сумевшего оттащить от пропасти город, но алчность и самодурство Соловьева не оставляли другого выбора.
Главный пожарный удовлетворенно кивнул, показав на секунду налысо бритый крепкий череп, все шло именно так, как он и планировал. Издали послышалась заунывный вой сирены пожарной машины. Все, кто был в помещении, замерли от неожиданности. Главный пожарный слегка поджал губы и бросил взгляд на телефон, стоявший на приставном столике в углу.
– Что случилось? Позвони в дежурку!
– велел он одному из начальников пожарных частей. Тот кивнул, под настороженными взглядами собравшихся поднялся, руки торопливо набрали номер. После короткого разговора, махнул рукой и сообщил:
– Да ничего страшного, по первому номеру выехали.
Номер (ранг) пожара - условный признак сложности пожара, определяющий в расписании выезда необходимый состав сил и средств гарнизона, привлекаемых к тушению пожара. Вызов ? 1 Поступило сообщение о задымлении или пожаре.
На вопросительные взгляды собравшихся, не имевших отношения к тушилам, он пояснил:
– Там задымление скорее всего, ждем.
– Слушай у вас тут покурить можно?
– поинтересовался Изюмов, - от нервов курить охота так, что уши пухнут.
– Тут нельзя, - покрутил головой пожарный, повернувшись к шкафу вытащил начатую пачку 'Мальборо' и предложил, - угощайся! Только на улицу выйди!
– Спасибо, - поблагодарил Изюмов, - у меня настоящие сигареты закончились, а эрзацем накуриться невозможно!