Попаданец - учитель Сталина
Шрифт:
Капитан пристально посмотрел на Гитлера, чьё подчёркнуто дамское поведение давно надоело команде.
– Точно!
– развеселился Карманов. Баба на корабле - к беде. Одни проблемы из-за дуры-бабы! О-о-о, бабы - это да!!! Тут всё что угодно ожидать можно!!!
Машка не на шутку обиделась до самой глубины души, упрятанной в мужское тело.
Лодка доковыляла в порт. Команда сошла на берег, а Кофр стал в гордую позу напротив болтавшихся у пирса двух матросов.
– Этот удивительный подводный корабль, о котором уже начали слагать легенды, где трудно отличить правду от вымысла, перед вами! Представьте, из девяти выпущенных мин - восемь в цель!
– Брешет он. Пошли, Петро.
– Может, в морду дать?
– спросил второй матросик.
– Да ну его. И так видно - на голову болезный. Грех юродивых обижать.
Капитан по обыкновению понёсся "размещать заказы" на срочный капремонт, а родственники Лягушкины, опасаясь штурма Дальнего и полной блокады Порт-Артура, отправились в Мукден и далее на запад по Транссибу. Из газет узнали, что подлатанная "Косматка" отплыла к Чемульпо и пропала без вести. Подорвалась на мине, встретилась с японским эсминцем или просто развалилась на куски от нелепости конструкции - Бог знает.
– "Косматка", - вздохнул Карманов, уже без раздражения думая о железном корыте, столько месяцев дававшем им приют.
– Членобок!
– помянула Гитлер молодого капитана.
К её непередаваемой радости шуркин дневник не перенёсся в следующую реальность. Омрачает лишь то, что попаданец заучил его наизусть и грозится восстановить, если удастся добраться до компьютера.
Глава десятая. Вице-император галактики.
– Ты где пропадал, бесстыдник?
– заявила Гитлер, уперев руки в бока, затянутые во фрак по моде 1880-х годов, в коем не стыдно явиться на бал в Гатчине.
– Остынь, коллега. Ведомо ж тебе, я - попаданец, сущность ветреная и непредсказуемая. Забросило, знаешь ли, в другой век, потом вернуло. С кем не бывает.
– Там были женщины?
– ревниво выстрелила Машка. Какая эпоха, какая страна, её не слишком взволновало.
– Ну... были. Знаешь мою технику безопасности, опробованную на Распутине. Попаданец должен хотеть и получать сколько захочет. Прости мой французский.
– Что, во Франции был, развратник?
– Чесслово, не знаю. Средневековье какое-то. Я опять дневник писал, и он у меня сохранился. Как про "Косматку" и поход на масонов. Но тебе не дам почитать.
– И не надо, - жестоко ответила фюрер, игнорируя пламенный взгляд графомана, изнывающего от желания быть услышанным аудиторией хотя бы из одной пары глаз или ушей. Потом смилостивилась.
– Ладно уж, неси.
С болезненным любопытством Маша развернула толстую исписанную пачку листов.
"Утренний Бундесгейм, видимый из окна очередного захваченного мной замка, хорош, да, хорош. Я оглядел постель. Сегодня в ней не ночевала эльфийка, троллиха, гномиха и даже коза. Но мокрое пятно присутствует. Значит, ночью приходила Синдерелла, Синибадка... Или Синегубка? Последний раз вспоминал о ней давно, имя путается. Хотя её визиты случаются, когда сплю один. Но я - Алекс Длинные Уши - крутой, да, крутой, потому даже от моих поллюций рождаются дети. Я даже видел одного... Или трёх. Они симпатичные, не то что от троллих.
С нас, паладинов Господа - особый спрос за грехи. Спать с любыми существами женского пола для меня не грех, ибо с семенем моим разливает божья благодать. И благость. А может, и благолепие. Поэтому грех - ночевать одному".
– Шура, а почему "Длинные Уши"?
Тот чуть смутился.
– Ну, понимаешь, слишком я важная личность. Что бы не творилось, всюду мои уши вылезают. Не отвлекайся на мелочи, читай.
Гитлер продолжила.
"Опоясавшись фиолетовым мечом Высшей силы, одев латы, закинув за спину лук Робин Гуда, повесив на пояс кузнечный молот, я подумал, зачем мне столько железа, и вышел во двор. Суперконь поднял на меня свои добрые демонические глаза. Я поцеловал его в бархатные ноздри - ночью-то никого целовать не пришлось.
– Кролик, ты зачем сожрал двадцать семь метров металлической ограды? Тебе же насыпали целые ясли старых подков.
Арбогрыз глянул укоризненно и молча махнул хвостом. Да, после вчерашней скачки его впору накормить танком Т-34.
Подбежал мой второй хвостатый друг и, радостно виляя толстым задом, положил к моим ногам свежезагрызенного дельфина средних размеров.
– Барбосик, славный мой щеночек, где же ты море нашёл, когда на сотни километров вокруг - сплошная степь?
Тот приветливо тявкнул, имея в виду: дурак ты, хозяин, я же не море - дельфина принёс".
– Это что - фэнтезийный мир?
– Ну да!
– радостно осклабился Карманов.
– Круто, да?
– Ах, мне бы туда. Благородные рыцари, прекрасные дамы, злые чудовища. Ладно, читаю дальше и завидую.
"С почтением приблизился сэр-рыцарь-барон Глинтвейн, опасливо поглядывая на собачку.
– Ваше глобальноимператорское величество!
– Говори короче, Генрих. Если перечислять все мои титулы, накопленные за годы, как раз управишься к моему возвращению. С титулами я расту, расту. И даже прирастаю.
– Сэр Алекс, император Америки прислал ежедневную дань. Складывать некуда.
– Раздай.
– Но мы и так завалили подарками все вассальные народы. Они скоро начнут разбегаться!
– Осчастливь кентавров. О беднягах месяц не вспоминали.
Оставив замок позади, я пустил Кролика вперёд. Ураганный ветер рвал на мне плащ, потом воздух начал нагреваться, и позади нас просека задымилась, будто её пропахал метеорит. Меж ногами арбогрыза крутился Барбосик, весело высунув язык и показывая, как здорово играться втроём. Периодически он заигрывал с крестьянами, весело и непринуждённо. Собачку приходилась одёргивать - такими темпами крестьяне на моих землях быстро закончатся.