Попаданец в Дракона 5
Шрифт:
Стало видно, что идущая по голове татуировка синего пламени плавно спадает на спину, а затем переходит и на правую часть груди.
В районе живота, и правой груди имелись глубокие, недавно зашитые шрамы от гигантских когтей, явно принадлежавших старым драконам. На плече же, как со спины, так и груди, была видна круглая цепочка рваных шрамов от мощного укуса, почти вырвавшего кусок мяса.
Эти повреждения были нанесены в прошлых битвах с пленёнными драконами, но появилась и парочка новых.
Там, где грудь Мучителя пронзил огненный луч уже скапливалась
Четверо оставшихся драконов становились всё мрачнее, осознавая, что, несмотря на все их старания, максимум, которого они смогли добиться, это уничтожить, пусть магическую и укреплённую, но всё же уже ранее повреждённую броню. Раны же самого тела Бароса по большей части носили косметический характер, если не считать те повреждения, что он получил в сражении с пленёнными драконами.
Штормовой великан самозабвенно хохотал, хлопая себя по бёдрам. И его смех был совсем не добрый.
— Великолепно! Вот теперь это становится и впрямь интересным! Я боялся, что мне придётся избивать всего лишь вирмлингов настоящих драконов, и это будет вызывать лишь скуку! Но нет, избивая вас, я буду получать настоящее удовольствие!
— Действуем по плану, — вздохнул Аргалор, обратившись к драконицам и попутно отдавая приказ Игнису, вместе с ним начиная творить следующее могущественное заклинание. — Мы подозревали, что всё не закончится слишком быстро.
— Мне не нравится, куда всё это идёт. — напряженно заявила Аргоза, смотря на веселящегося великана, тело которого оказалось способно справляться с количеством магии, достаточным для уничтожения маленьких замков.
— Зато сколько у нас будет славы, когда мы победим! — была более оптимистична Аксилия.
— Главное, выживи, чтобы этой славой воспользоваться, — посулил ей Аргалор, видя, как Барос перестаёт смеяться. — Ведь что-то подсказывает мне, это будет совсем не просто.
* * *
Луидора всегда знала, что она никогда не сумеет сравниться в чистой боевой мощью со своими друзьями. Проблема была даже не в её талантах или абсурдных навыках её друзей. Нет, всё было куда проще.
Медные драконы были известными аутсайдерами в силовой политике как цветных, так и металлических драконов.
Будучи самыми маленькими даже среди металлических собратьев, они законно получали самую короткую палку в плане уважения. Не улучшало положение и их несносный характер и любовь к шуткам, которые могли терпеть далеко не все из повелителей неба.
В таких обстоятельствах медные драконы могли или умереть, исчезнув из истории, или найти свою нишу.
Направление, которое заняли далекие предки Луидоры, оказалось иллюзиями и… скрытностью.
Да-да, именно умение скрываться и наносить удары из тени позволили виду медных драконов не только не исчезнуть, но даже процветать в Империи Олдвинга.
Будучи
Когда Империя пала и Великая война закончилась, то медные драконы предпочли занять нейтралитет. Конечно, часть из них служила как цветным, так и металлическим, пытаясь найти выгоду в меняющемся мире, но большинство медных посчитало, что с них хватит.
Но вернёмся к Луидоре, дочери двух медных драконов, по праву считающихся одними из лучших мастеров магии иллюзий и скрытности.
В то время, когда Аргалор и Аргоза проводили годы, оттачивая свой боевой потенциал, Луидора постигала таинства умения скрывания своей магической ауры и заклинаний полной невидимости.
Видя серьёзность и ответственность своих друзей, Луидора брала с них пример, неосознанно прикладывая столь же поразительные усилия, не осознавая, что красный и золотая драконы отнюдь не нормальны для их общества.
Даже металлические ящеры не тратили почти всю свою жизнь на тренировки. Будучи долгоживущими существами, они иначе смотрели на время.
Конечно, благодаря своей подруге, Аргозе, Луидора параллельно продолжала постигать и шаманизм, но истинных успехов она достигла именно в скрытности. И это было не удивительно, ведь сама кровь подсказывала ей, как и что правильно делать.
О чём говорить, если для медных драконов даже не требовалось учить заклинания смены облика. Достигая определённого возраста, медные инстинктивно учились превращаться в различных гуманоидов, используя магию оборотничества. А древние медные и вовсе открывали более развитую форму магического искусства — метаморфизм.
Если оборотничество позволяло сменять несколько заранее отработанных облика, то метаморфизм не имел ограничений, кроме массы и магии, позволяя менять своё тело так, как того хотелось магу.
Луидора тоже могла менять облик, превращаясь в рыжеволосую девушку лет шестнадцати. Именно в таком облике она и проникла внутрь крепости.
Именно поэтому, когда Аргалор разрабатывал план, то он не мог упустить навыки Луидоры, на чём и была построена вся стратегия.
Каким бы высокомерным ни был Аргалор, но даже он отдавал себе отчёт, что штормовой великан — это нечто совсем из другой лиги. Шансы на победу над взрослым и опытным Мучителем были откровенно ужасны, поэтому был разработан план, как их уравнять.
Всем им было известно, что в подвалах великана скрываются пленённые старые драконы. Благодаря четким условиям ритуала они должны были быть не сильно ранены. А значит, если бы их можно было освободить, то они бы изрядно повысили общие шансы на победу.
В итоге, к своему удивлению, Луидора стала той, кому поручили самую важную миссию и от кого зависел весь исход этой короткой войны.
Скользя за спиной вышедшего из крепости Бароса, молодая медная драконица чувствовала, что ещё немного и потеряет сознание. Луидора использовала все скрывающие её заклинания и даже так она боялась, что этого окажется недостаточно.