Попаданец в поисках смысла
Шрифт:
Только, если родитель такого молодого рыцаря не из благородного сословия, то часто ориентируется на внешний блеск или цену, которые не всегда являются критерием добротной вещи. Вот и несут победители трофеи к уважаемым оружейникам, дабы узнать настоящую цену. Иногда это может быть горжет, а иногда — полная конная броня. Всё зависит от удачи победителя и толщины кошеля побеждённого.
Силоб Марло заметно нервничал. Одно дело, несколько дней назад убедиться, что юноша правильно определил качество знакомой вещи, и другое — услышать его заключения о незнакомых. Вдруг, он ошибётся или, что ещё хуже, — в сговоре
Считается, что из обычного вооружения рыцаря меч из-за своей универсальности является самым дорогим и самым распространённым трофейным предметом. Он, наравне с копьём, является необходимым оружием, которым должен владеть любой благородный человек. Но копьё с собой всегда носить не будешь, а меч — вот он, висит на поясе, и все сразу видят, кто идёт. Из-за этого меч воспринимается не только как боевое оружие, но и как статусное, которое не только можно, но и желательно украшать. И именно с мечом рыцари расстаются неохотнее всего, поскольку даже доспехи могут быть чем-то второстепенным. Ведь защитить себя можно и без них.
Трофеи первых турнирных дней, как сказал Марло, самые предсказуемые, — бывшие вещи новичков. В последние турнирные дни чаще приносят что-то удивительное, эксклюзивное, поскольку это время отрядных сражений, на которые берут самое лучшее и надёжное. Хочешь или не хочешь, но если состоишь в отряде, который будет биться, то приходится идти вместе со всеми. И члены отряда начнут придирчиво смотреть за каждым, во что он одет и что использует, поскольку речь может идти о причине коллективного бесславия. Так что никто не захочет закрывать глаза на посредственное вооружение или доспехи.
Как и ожидалось, более трети внешне красивого оружия оказалось чем-то простым, начищенным до блеска. Действительно стоящего среди трофеев было мало. Не в смысле денег, конечно. Впрочем, в данный момент меня интересовала именно конечная цена, напрямую влияющая на оплату моего труда. Даже посредственный меч, имеющий привлекательный вид, может сбить с толку опытного рыцаря, и тот с готовностью полезет за монетами.
Большинство из оцененного мною в этот вечер оружия стоило порядка ста пятидесяти монет. Десять мечей принесли мне сорок монет. Части доспехов, которые стоили мало, торговец решил не оценивать. Так что в общей сложности я получил почти полусотню серебряных монет — безумные деньги для меня трёхмесячной давности. Сейчас же я смотрел на эту стопку монет, как на само собой разумеющееся. Как быстро человек привыкает к хорошему!
— Очень хорошо, господин Айвор Камадос! — Марло излучал удовлетворение. — Завтра или послезавтра рыцари, принёсшие эти вещи, узнают их стоимость, и я буду иметь преимущество в споре.
— А если они заберут их и отнесут в другую лавку, например в «Руби и коли!»?
— Ха! Пусть попробуют! Я готов поставить десяток монет... нет два десятка монет на то, что Хоменд Табкап предложит ещё меньшую стоимость, чем я.
— Он такой скупой? Мне он показался вменяемым человеком.
— Да, он хороший торговец. И поэтому просто не будет излишне рисковать. В конце концов, один или два десятка дополнительных мечей ему особую выручку не сделают.
— Для чего же ты их тогда берёшь, да ещё оплачиваешь мою работу? — я приподнял бровь в изумлении.
— Вот когда ты, господин Айвор Камадос, пришёл в мою лавку первый раз, то какова была твоя реакция?
— Удивление. Я ещё нигде не видел такого всадника.
— Вот! — поднял палец торговец. — Удивление. Это первое правило. Увидев раз, люди больше не забудут. И когда начинают говорить об оружейных лавках Норба, то мой всадник будет в числе первых воспоминаний, что они будут рассказывать в своих гератиях. А их слушатели, когда приедут сюда, первым делом будут помнить не названия лавок, а этого всадника.
— Но это не ответ на вопрос про лишние два десятка мечей, — заметил я.
— Второе правило, — ассортимент. Это мудрёное слово, но я его давно выучил. Цена не имеет определяющего значения, если ты приходишь в лавку, а там всего три меча. И при этом ты знаешь, что в городе находится не менее двадцати оружейных лавок. Все понимают, что надо вначале идти туда, где больше выбор. А где больший выбор? У меня!
— А третье правило? Оно есть?
— Конечно! Это правило гласит, что цена вещи должна изменяться. Причём не только в зависимости от сезона или спроса. Например, если мои продавцы видят, что кому-то очень хочется купить вещь, но монет в кошельке чуть не хватает, то они дадут себя уговорить при торге. Десяток монет не сделает выручку, но тот человек впоследствии будет хвалиться, что смог легко купить по низкой цене. Те же, перед кем он хвастается, пойдут вначале сюда, чтобы испытать удачу.
— Другие правила имеются?
— Конечно! Но тебе не скажу. Вот женишься на моей внучке, то даже заставлю их выучить, — хитро прищурился Марло.
— Тогда поведай, как сюда поставляется металл, — задал я давно интересующий меня вопрос. — Ведь поблизости нет гор, в которых добывают руду.
— Да металла везде много. Только выбирай!
— А как насчёт редкого металла? Из которого выкован мой меч, например.
— Да тоже из разных мест. Иногда он даже падает с неба, вот только далеко не каждый может быть использован в оружейном деле. Да и не каждый металл вообще могут расплавить литейщики.
— Мы ехали сюда месяц, но я ни разу не видел, чтобы с неба что-то упало.
— Просто оказался не в том месте и не в то время, — махнул рукой торговец. — Я слышал от одного разведчика таких падающих с неба металлических кусков, что существует некоторая закономерность в их падении.
— Что за закономерность? — снова удивился я.
— Я уже точно не помню. Просто его дед и отец на особом пергаменте записывали места и время падения. А мой знакомый увидел в этих записях закономерность по которой может предсказать приблизительное время появления. Правда, с точными местами обнаружения всё обстоит плохо.
— Тогда и время не имеет значения, если не знаешь место, — категорически сказал я. — А где живёт этот человек?
— Иногда он сюда заходит. Может раз в год... Может раз в два года...
— Что за литейщики, о которых ты упомянул? — продолжал я расспросы.
— Литейщики? У нашего владыки ора имеются большие печи, в которых почти постоянно плавится руда. Он является главным скупщиком на этих землях металлов, падающих с неба, а его литейщики — лучшими работниками в ближайших гератиях. Но тебя к ним не пустят, даже не пытайся...