Попаданец в себя, 1963 год
Шрифт:
Странный звук слышится со стороны улицы. Будто очень большая лошадь цокает копытами по асфальту.
Вовка всматривается. Тополь еще не оброс летней широкой листвой, поэтому сквозь узенькие листики улица видна хорошо.
У пацана начинает щекотать в животе, а горло пересыхает, как во время ангины. По улице идет павлин. Это огромный павлин, он легко достает головой до балкона второго этажа. Это он цокает, как лошадь, хотя переступает по асфальту лапами, а не копытами. Лапы у этого огромного павлина похожи на лапы страуса, только гораздо толще. И, если честно, это
Папа, иди сюда, – сдавленным голосом зовет ребенок.
Ну что там у тебя? – отзывается папа. – Я занят, мне собираться надо.
Бабушка! – отчаянно зовет Вовка.
Бабушка спит. Ей не до Вовки.
Мама, а мама… – безнадежно зовет Вовка.
Мама на кухне, она просто не слышит.
Тогда мальчик с трудом отрывает глаза от павлина, который уже прошел мимо дома и удаляется вдоль по улице, ведущей к реке, бежит в комнату и хватает первого попавшегося – папу, тащит его на балкон.
Да пусти ты, – говорит папа, – вот ошалелый… Ну, что ты тут увидел?
“Вот же, павлин сказочный…” – хочет сказать Вовка, но павлина уже нету, ушел, так быстро ушел…
Да так, ничего, – говорит мальчик, – листочки на тополе уже распустились, лето скоро.
Отец несколько удивленно смотрит на Вовку, переводит взгляд на чахлые листики, вновь – на сына, недоуменно хмыкает, уходит с балкона и тотчас забывает о странном поведении сына. А Вовка смотрит в пустоту улицы. В ушах его еще звучит цокот копыт, безумные краски оперения так и стоят перед глазами. Прекрасная сказочная птица, видением которой он хотел поделиться с родными, всегда будет цокать своими страусиными лапами в его памяти и в его одиночестве…
– А-а-а, – взвился я с криком. – Ах ты, будь оно все не ладно. Ну на фига мен эта вторая попытка, если я так устал от жизни!
Я зашел в комнату, прикрывая красные глаза рукой, но мама, как и во сне, копалась на кухне, а папы давно не было. Был я – нелепый попаданец, который даже утонуть по-человечески не может.
Я обулся и скатился вниз по лестнице. Искать пиво в будний день было бессмысленно, но в ресторане могли подавать. Поэтому поехал на вокзал, купил по тройной цене пару бутылок на вынос, поехал обратно и выдул одну прямо в трамвае под укоризненное причитание кондукторши.
Вторую выпил в сквере на пересечении Карла Маркса и Ленина, такой вот революционно-марксистский перекресток и центр города. И пошел к Ангаре, к родной и пока еще чистой, полной рыбы реке, но уже готовой к смерти от первой плотины.
Ангару перегородила плотина Иркутской ГЭС, положив начало уничтожению могучей реки и попутно погубив природный гидрологический режим Байкала: уровень озера начал зависеть от работы ГЭС. Потом построят еще одну плотину, еще, и ниже Иркутской плотины. Ангара превратится в цепочку водохранилищ, отравленных ртутью, мышьяком, нефтепродуктами. Умрет наша кормилица Ангара-река, перегороженная и остановленная плотинами гидроэлектростанций, четвертой по счету.
На прокатной станции взял гичку за полтинник на час и погреб неспешно по маленькому заливу между островом Юности и берегом. На стремнину не заплывали отдыхающие, знали – снесет течение, шибанет о мост, утопит.
Накатался, развеялся, пошел домой мимо драмтеатра, мимо теннисного корта, где перекидывались упругим мячиком новички.
За кортом углядел саблистов, еще в детстве мечтал заняться саблей, но так и не решился. Вместо этого пошел зачем-то в волейбольную секцию. Забавно, но шпага или там рапира меня не интересовали, только сабля. Наверное потому, что ей можно и колоть, и рубить. Саблей на практике наносят преимущественно удары, а не уколы, защититься от первых сложнее, и бой становится гораздо более динамичным. И спортивная сабельная схватка хоть немного, но напоминает настоящий сабельный бой.
Глава 22
…Взял мелкашку и «зауэр» брата. Все патроны лично снаряжены, порох бездымный. В патронташе картечь и пуля – под рукой, по бокам третий номер дроби. Мельче не стал насыпать, на бекасов охотиться не собираюсь. Да и нет у нас тут этой мелочи. Трешкой селезня свалю, а на глухаря и картечь пойдет, у него перо тугое. Картечь и пуля на предмет медведя-подранка или зэка противного, по осени, бывало, тоже бегут, у нас тут лагеря рассыпаны квадратно-гнездовым способом – Сибирь. В деревнях порой на заваленку пожрать кладут, чтоб в дом не ломились. Да и народ тут… каждый третий или сам сидел, или родственники.
Иду на промысел, всех в дому поразил, хотя за три года и привыкли к моим заскокам (как они считают) и чудачествам после ретроградной амнезии. Ну ни как не ожидали братья с мамой, что их «младшенький» превратиться в охотника-промысловика.
С другой стороны папа меня с семи лет брал на охоту, в пятидесятые модно было городской элитой кататься на загон косулей и прочей живности – кто выскочит на номера. Действо сие происходила по первой пороше, когда зверь уже нагулял мясо. Ехали на своих машинах – победах, зимах и газиках. Руководящие работники совнархоза, обкома, облздрава. Помню тоненького грузина из НКВД, сопровождал… Папа, как депутат, парторг мединститута и член областного отдела здравоохранения присутствовал на свое победе с шофером и мной на заднем сидении. Для того и купил мелкашку.
С усиленными патронами из этого, на первый взгляд несерьезного ружья, вполне можно было завалить косулю. Более того, уже перед армией мы на Байкале убили из неё медведя. Именно тогда я и выстрелил заметкой: «Медведь в море».
Байкал – пресноводное море, хранящее 19 % всей озерной воды на Земле. Морем его называют местные жители за размеры и непростой характер. Чистейшая вода, огромные объемы и глубины… По одной из версий ученых, омуль, как и нерпа, попал в озеро Байкал по рекам Енисею и Ангаре из Северного Ледовитого океана миллионы лет назад, в ледниковый период.
Дело в том, что осенью оживляются (оживлялись в шестидесятых) не только охотники, но и рыбаки. В частности на Байкале в это время рыбу БОТАЛИ: ставили сеть, закрепив её на двух плавучих элементах, например на пустых канистрах с подсветкой на каждой (банальные плоские фонарики изолентой или летучая мышь на каждой. (Армейские фонарики со сменной цветовой оболочкой для сигнализации на расстоянии были не у каждого, а китайские фонарики с круглой батарейкой еще не появились). Все это делалось ночью, в тишине, на веслах, чтоб не вспугнуть спящую рыбу.