Попаданец
Шрифт:
Всех продадут?
Чернокожие в сарае были рабами? Их продавали на аукционе? И он, Кей, каким-то грёбаным чудом очутился среди них?!
Он никогда не вникал во всякую болтологию про "чёрных братьев". Чёрный брат в Бронксе мог с такой же лёгкостью всадить ему в печёнку нож, как белый коп - пулю в сердце. И рассуждения чёрных преподов в школе о типа тяжкой доле предков, духовном подвиге Мартина Лютера Кинга и прочей дребедени он пропускал мимо ушей. Верил только Тупаку и его телегам. Тупак знал в жизни толк. Но даже он никогда не примерял на себя рабские
Но Кей всегда умел держать удар в драке, вот и сейчас удержался от стремления немедля расшибить себе башку об стену клятого сарая. Надо было что-то придумать! Надо было срочняк что-то придумать! Но что?!
Алабама, рабский аукцион и усадьба "Розовый куст". Скачок в прошлое, хер знает куда. Подобные штуки он видел только в сериале "Доктора Кто", однако же там была какая-то будка, в которой этот самый доктор шарашился по разным временам и планетам. Но ведь у Кея такой чертовины и в помине не было! Проклятье, он же просто ширнулся и отъехал! Но почему в такую долбаную даль?!
Подумав о ширеве, Кей протяжно застонал и всё-таки с размаху треснулся затылком об стенку сарая. Он вдруг сообразил - если в самое ближайшее время не вмажется, его ждёт весёленькая ломка, которая вывернет его наизнанку, как драный носок. Он уже чувствовал, как его начинает коноёбить.
Шершавые пальцы вновь робко коснулись его локтя, и чумазый заморыш пробормотал, заикаясь:
– У тебя что, тоже болотная хворь?
"Малярия", - догадался Кей и болезненно скривился, сползая на землю рядом с мальчишкой.
– Нет, - угрюмо буркнул он, утыкаясь лбом в колени. От мысли о том, что он, возможно, навсегда застрял в этой вонючей Алабаме, его даже замутило. Или это от ломки? Он снова тоскливо зарычал, и заморыш рядом с ним судорожно подпрыгнул.
– Как тебя звать, Заяц ты несчастный?
– кое-как осведомился Кей, сумрачно покосившись на него.
– Айзек, - послушно доложил тот, шмыгнув носом.
– Ай, значит, - едва ворочая языком заключил Кей.
– Будешь Ай. Ну или Заяц. А я - Кей Фирс Дог, так и зови, мелочь пузатая.
На него снова накатила дурнотная слабость - такая, что не передать.
– Попить бы, - уныло пробормотал он, стуча зубами, и Ай, видать, сразу его понял, потому что перед носом у Кея вдруг оказалась оплетённая верёвкой баклажка из тыквы, в которой что-то булькало. Он жадно выпил воду в несколько глотков, но легче ему не стало. Всё выпитое немедля подкатило к горлу.
– Тошнит, - еле выговорил Кей, глядя в сочувственные глаза Айзека.
– Ломка, сука, накрывает. Ты этого не знаешь, Заяц, и не надо.
Какой-то частью сознания Кей понимал, что ломка сейчас ему даже кстати - чтобы вконец не ополоуметь в открывшихся сраных обстоятельствах. А так... ну, будет он валяться мешком, блевать и ссаться под себя, покуда не переломается, зато мысль о том, что он очутился не понять где и не понять с кем, за сотни миль и лет от родного Нью-Йорка, не вынесет ему последние мозги.
– Поможешь мне, Заяц?
– прошептал Кей, откидываясь назад и упираясь затылком в стену, и Айзек быстро-быстро закивал, испуганно воззрившись на него.
Заяц и есть...
Дверь сараюшки со скрипом распахнулась, и до Кея, как сквозь вату, донёсся гвалт, царивший снаружи: гомон толпы и душераздирающие бабьи вопли.
Эти вопли, полные отчаяния, пробили даже окружавший Кея кокон дурноты, и он болезненно сморщился. Баба орала так, будто её резали, ей вторил детский рёв. Кей нехотя разлепил глаза и увидел на пороге давешнего бородатого козлину, которого огрел хлыстом. А рядом с ним - богато разодетую тёлку в длинном голубом платье, в шляпке и с кружевным зонтиком. Белую тёлку, что характерно. Та морщилась, как Кей, и прижимала к носу маленький платочек. Воняло ей тут, понятное дело.
Кей поглядел на Зайца - тот проворно вскочил и теперь неуверенно переминался с ноги на ногу. Сам Кей вставать не собирался - не было ни сил, ни желания. Но тут бородатый мудлон, видимо, желая выслужиться перед тёлкой с зонтиком, подскочил и попытался пнуть Кея сапогом в бок. Однако тот, как бы хреново ему ни было, увернулся и сам захлестнул цепь вокруг сапога верзилы - хоть какая-то с этой паскудной цепи польза оказалась!
Верзила торопливо отскочил и жалостно проблеял, обращаясь к тёлке:
– Я же говорил вам - он одержим самим Сатаной, этот черномазый, он опасен, мисс Лора!
Тёлка, поименованная мисс Лорой, отняла платочек от своего точёного носика и покрутила в обтянутых перчатками пальцах, внимательно разглядывая Кея. Тот нагло оскалился в ответ, памятуя, что из всей одёжи на нём сейчас - только тряпка, намотанная на бёдра, да грёбаные кандалы. Пускай любуется!
Она была немногим старше него, эта расфуфыренная цаца, и смотрелась очень даже годно: высокая, фигуристая, сиськи размера "D", никак не меньше, белокурая, судя по выбившимся из-под шляпки волосам, а глаза - синие-синие. Надменные, изучающие Кея, будто насекомое какое-то. Несмотря на общий аминь, творящийся вокруг, на подступающую ломку и клятые цепи, Кею до смерти захотелось как следует ей засадить.
Чтобы спеси-то поубавить.
– Вздор, - наконец негромко произнесла мисс Лора мелодичным спокойным голосом.
– Он достался мне бесплатно, он силён, молод и неплохо пригодится на плантации, Гектор.
– Сперва отсоси у меня, сучка ты белобрысая!
– процедил Кей, у которого при её словах всё внутри так и вскипело от ярости. Но по тому, как она недоумённо заморгала своими синими зенками, он сообразил - до неё не дошло. Ладно, сейчас ему всё равно было невмоготу препираться с этой богатейкой: его вновь начал сотрясать озноб. Этой мисс Лоре ещё предстояло понять, что пахать на неё Кей Фирс Дог не собирался ни при каком раскладе. Пускай хоть за ноги прикажет вешать!