Попаданка для дракона. Истинная (не) кусается
Шрифт:
— Нет, не боюсь! — твёрдо ответила я, выпрямив спину. — Я готова идти хоть ночью сквозь непролазные заросли! Только бы спасти своего будущего ребёнка.
— Молодец, девочка! Хоть путь и небезопасен — там водятся и волки, и прочая нечисть. Стар я, чтобы сопровождать тебя, да и другие деревенские вряд ли отважатся. Особенно теперь, когда мы знаем наверняка — что король то наш и его свита — кровопийцы!
Он торопливо вывел меня за дверь, озираясь по сторонам и прислушиваясь к звукам с улицы:
— Беги сейчас, пока солнце не село за горизонт!
Я шепнула слова благодарности и бросилась прочь со всех ног. Моя лёгкая, стремительная фигурка в развевающемся платье уменьшалась в размерах по мере того, как я мчалась по пыльной просёлочной дороге навстречу неизвестности. Сердце тревожно стучало в груди.
Когда ноги начали подкашиваться от усталости, а жажда нещадно жгла горло, я всё бежала и бежала вперёд, с трудом переводя дыхание. Казалось, сердце вот-вот выскочит из груди. Я спотыкалась о кочки, цеплялась за колючие кусты, но упрямо продолжала свой бег, хотя лёгкие горели огнём.
По мере того, как алое солнце всё ниже клонилось к линии горизонта, небо заливалось багряно-малиновыми красками близящегося заката. Пора было срочно укрываться до наступления ночи.
Я решительно свернула с едва заметной протоптанной колеи между злаков и юркнула в густые заросли опушки, окунувшись в непроглядный лесной мрак.
Здесь наверно даже днём царили густые сумерки — так плотно переплетались над головой кривые сучковатые ветви деревьев, закрывая доступ солнечным лучам. Под ногами валялся палый лист, хрустевший при каждом шаге.
Пробираясь сквозь чащу, я то и дело спотыкалась о торчащие корни, цеплялась за колючие кустарники, но упрямо бредила вперёд наугад, пока хватало сил.
От каждого шороха и скрипа сучьев под порывами ветра я мгновенно вздрагивала всем телом и испуганно озиралась по сторонам. Мне мерещились преследователи, идущие по следу…
Наконец ноги подкосились окончательно. Я, споткнувшись, рухнула на четвереньки. Сердце бешено колотилось, перед глазами всё плыло. Нужно было перевести дыхание и набраться сил перед дальнейшим пути.
И тут раздался странный, слегка сипловатый голос, который мигом заставил меня подняться:
— Кто это к нам пожаловал?
Из-за кривого, узловатого дерева выступила сгорбленная крохотная старушонка в оборванном тёмном одеянии. Седые спутанные космы, напоминавшие паутину, обрамляли её морщинистое лицо цвета пергамента с крупным крючковатым носом-картошкой. Из морщинистого рта торчал единственный жёлтый кривой зуб. Глаза ведьмы напоминали тусклые белёсые бусины.
Она переступала босыми ногами с длинными изогнутыми коричневыми ногтями, опираясь на костлявую щербатую палку. Зловеще покряхтывая, старуха обошла меня кругом, ощупывая цепким взглядом с головы до ног и причмокивая беззубым ртом.
— Курочка-несушка! Сама в нору
Она с наслаждением облизнула свой беззубый рот синеватым языком, блеснув единственным коричневым кривым клыком.
— Да не с пустыми руками! Яичко принесла! И не простое — с дитем дракона! — Её костлявая рука с длинными когтями, обтянутая шершавой сморщенной кожей, словно кора древнего дуба, жадно потянулась к моему едва припухшему животу, явно намереваясь погладить или даже схватить.
Я в ужасе дернулась в сторону, запнувшись о торчащий из земли корень и едва удержав равновесие. Однако длинные морщинистые пальцы ведьмы вцепились в меня мертвой хваткой.
От ведьмы исходил едкий, противный запах плесени, сырой земли и гнили. В ноздри ударил мерзкий душок тлена. Меня мгновенно затошнило.
Приступ резкой тошноты подкатил к горлу, вызывая спазмы в желудке. Я согнулась пополам, с трудом сдерживая рвотные позывы и ощущая, как к горлу подступает комок.
Ведьма злорадно захихикала, наблюдая мои мучения. Её темные бусинки-глазки злобно блеснули в полумраке чащи.
Перед глазами всё заволокло серой дымкой и поплыло, а затем стремительно померкло. Последнее, что я почувствовала — это как земля уходит из-под ног…
Глава 48
Я очнулась в тёмной прокопчёной избушке. С потолка свисали пучки трав, а полки ломились от склянок с зельями и баночек с непонятным содержимым. В углу варилось варево в котле на огне, испуская едкий дым.
Попыталась пошевелиться, но обнаружила, что привязана верёвками к кровати. Охваченная паникой, я забилась в путах, но узлы лишь впивались сильнее. Что делать?! Сил не осталось… ребенок забирает все силы, нужна кровь Рейна!
Фляжку с кровью Рейна, я спрятала под одеждой. Если бы дотянуться до неё…
— О, деточка проснулась! Куда это ты собралась со своим драгоценным грузом?
Старуха заковыляла ко мне, постукивая по полу суковатой палкой. Её кошачий взгляд блеснул алчным безумием. Она протянула костлявую руку к моему животу…
— Не трогай меня! Пошла прочь, старая ведьма! — закричала я из последних сил. — Что тебе от меня нужно? Отпусти! Мой жених заплатит тебе много золота.
От моего крика старуха скривилась, словно от зубной боли.
— Не ори! Ненавижу громкие звуки, — прошипела она и, прихрамывая, села рядом со мной на краешек кровати. — Деточка, в твоём животике растёт нечто бесценное. Никто не даст мне столько золота, сколько стоит это сокровище.
Я в ужасе уставилась на сгорбленную фигуру ведьмы. Её седые космы спускались до пола, а морщинистое лицо напоминало высохший корень дерева. В глубине её зелёных глаз светился алчный блеск. Она положила свою костлявую руку мне на живот, и я почувствовала малыш внутри вздрогнул от её прикосновения. Его толчок, почувствовала эта старая карга!