Попаданка для Наследника Империи
Шрифт:
Но думать некогда. Мозг плавится от жара, охватившего нас за долю секунды.
Его настойчивые руки быстро и решительно избавляют от одежды. При этом дарят такое удовольствие, что я теряю всякую стеснительность.
Но меня поджидает небольшой подвох. Когда мы соединяемся в единое целое, я опять чувствую боль. Тело Ксюши до сих пор было девственно. Но Эйджен лего расправился с этой проблемой.
На мгновение отрывается и неверяще смотрит своим затуманенным от желания взором. Выдыхает и дальше действует не так спешно и более
Окрыленные яркими ощущениями, мы словно парим над землей, вжимаясь друг в друга, задыхаясь от быстрого темпа и оглушающих эмоций.
Как же я его люблю… А он?
Судя по тому, как обнимает сейчас, прижимает к бешено колотящемуся сердцу — точно неравнодушен.
Постепенно его сердцебиение становится ровным и усыпляющим. Надеюсь, когда проснусь, ничего не изменится. Не хочу, чтоб менялось. Хочу, чтоб мы вечность провели вот так, вдвоем… навсегда…
Просыпаюсь от того, что любопытные мужские руки снова исследуют мое тело в ооочень интимных местах, и оно уже горит, требуя продолжения немедленно.
В этот раз все происходит не так быстро и, но оттого не менее прекрасно…
Вот уже и ночь опускается, а мы все продолжаем восполнять дефицит любви в нашей жизни.
— Думаю, идти куда-то по темноте бессмысленно, — заявляет Эйджен, не выпуская меня из рук. Молчим. Нам так хорошо вместе, что даже в тишине это ощущение легкой эйфории не проходит.
Впервые сомнения появляются, когда любимый снова намекает на близость, забираясь мне под одежду. Он словно изголодался по мне и не может остановиться. Это нормально вообще?
Судя по тому, как отзывается на его призыв мое вроде бы уже вполне удовлетворенное тело — нормально.
Да я готова заниматься этим без остановки! Так почему Эйджен не может хотеть того же?
Опять отдаюсь его откровенным ласкам, жгучим поцелуям повсюду. И наконец, испытав невероятный восторг, снова засыпаю, позабыв про свои робкие сомнения.
А утром… А утром все повторяется заново: поцелуи; руки, вытворяющие со мной что-то предельно неприличное; губы, которые уже гораздо ниже, чем были вчера; и ощущения еще более яркие и волнительные.
Что со мной происходит? Это помешательство какое-то!
— Эйджен, любимый, ты помнишь, что нам нужно было куда-то идти? — спрашиваю в перерывах между нашими страстными любовными актами.
Потягивается лениво, не спеша подниматься.
— Наверное. Но не срочно. Побыть вместе гораздо важнее! Тебе не кажется?
В душе шевелится какой-то неосознанный протест.
— Да, ты прав… Но все же…
Эйджен приподнимается на локте, оглядывая меня жадно. Неужели ему все еще мало?
— Эй! Ты сомневаешься? Так я тебе докажу, что ничего более срочного нет. А ну-ка поцелуй меня!
Вот опять! Он отвлек меня от чего-то
— Нам нужно двигаться, но куда?
Его хитрая улыбочка и проигрывание красивыми бровями намекают, что двигаться нужно, но прямо тут. Например, сидя на нем сверху.
И я опять забываю обо всем, кроме наших слившихся в едином желании тел…
В этот раз Эйджен засыпает, а я не могу. Ощущаю смутную тревогу. Почему? Что меня беспокоит? Почему в голове никаких внятных мыслей. Мы ведь куда-то шли! У нас была важная цель. Почему она стала настолько несущественной?
Это неправильно!
Куда? Куда мы направлялись?
Мне нужно было снять ожерелье! — приходит мысль, и я хватаюсь за шею. Какое еще ожерелье? Ничего нет! Значит, не то.
Может, Эйджен хоть помнит?
Пока не потеряла и эту мысль, трясу мужчину за плечо. Нельзя спать, иначе забуду.
— Эйджен! Проснись.
— Что? — приоткрывает один глаз. — Прости, малыш, мне нужна передышка. Небольшая. И ты спи. Иди сюда.
Обхватывает мои ноги и тянет к себе.
Нет! Если я усну, то все опять исчезнет. Мои подозрения и сомнения.
— Эйджен! Проснись, говорю! Мы должны идти! — требую я.
— Куда? — бормочет сонно.
— Туда! Куда-нибудь! Нельзя оставаться на месте. Просыпайся же! Что-то с нами не то! Прямо как в том фильме… — ой, а это еще что такое? В каком еще фильме?
С Лео! — отвечаю сама себе, — Ди Каприо.
Кто такой Лео Ди Каприо?
Перед глазами вырисовывается образ парнишки с длинной челкой, стоящем на корме большого корабля с девушкой в объятьях.
И как эта парочка связана со мной и Эйдженом? Нам что, плыть надо куда-то?
Нет же! — отвечает голос внутри. — Другой фильм. Вспомни! Волчок крутится, напоминая жене и мужу, что они застряли в нереальном мире вдвоем…
Черт!
В нереальном, выдуманном мире! Только вдвоем. На много-много лет!
Прямо как мы с Эйдженом!
Трясу любимого за плечо.
— Какая же ты нетерпеливая кошечка! — отзывается тот.
— Эйджен! Нам нужно выбираться отсюда немедленно! — мне становится страшно, что я опять забуду.
— Ну уж нет. Раз разбудила, иди быстро ко мне.
Ааа! Да что такое! Хватаю его лицо в ладони.
— Эйджен! Это ловушка! Мы застряли в своём идеальном мире. А нам нужно в реальность. Не помню, зачем, но нужно. Очнись, прошу.
Хмурится. Начинает верить? Кажется, удалось достучаться. Быстро-быстро моргает, приходя в себя. Наконец-то!
Шустро подпрыгивает и натягивает штаны.
— Оракул! — выдаёт громко, но я не понимаю. — Мы идем к Оракулу, но я не помню, зачем. Как вспомнить?
И опять в голове всплывают кадры из того фильм. Там был сон во сне. Или даже не так: сон во сне, в другом сне. Люди думали, что реальность, а на самом деле спали. Но как они выбирались? На ум приходит слово «выброс». Что это?