Попаданка под соусом
Шрифт:
— А ты за мной! — рявкнул один из них, больно схватил меня за запястье и вытолкнул в коридор.
— И куда вы меня? — я едва успевала за гвардейцем, пришлось даже немного бежать, так сильно он тащил меня за собой.
— На верховный суд.
— Но я ничего не сделала, меня просто так на улице взяли! Я ничего не нарушила. У меня и документы в порядке! — конечно, я возмутилась. На что гвардеец хмыкнул:
— Сопротивлялась при задержании. Лгала должностному лицу. Опорочила доблестных гвардейцев. Возможно, причастна к печати фальшивых документов. Или давала
— А это откуда еще? Ничего я не давала!
— О, теперь еще и клевета, — хохотнул он. — Сама же сказала, что просто так на улице тебя взяли. А гвардеец ничего не делает просто так, все его действия — это выполнение закона! Значит что? Значит, опорочила честное имя. «Ничего не нарушила», говоришь. А почему в эти стены попала? Или нарушила, а значит, сейчас лжешь мне как гвардейцу при исполнении. Или возвращаемся к первому пункту: снова опорочила честных и исполнительных гвардейцев. А документы в порядке… Ну ты поняла… и скажи спасибо, что я сейчас не выбиваю из тебя имена преступников, которые промышляют фальшивками!
— Вот спасибо, — скрипнула я зубами, потому что сказать было нечего. Как ни поверни, а уже виноват. Даже если не виноват. А если ничего не делал преступного сегодня, то, наверное, найдут свидетелей, как я или кто-то на меня похожий два месяца назад дорогу в неположенном месте перешел или в сторону гвардейца плюнул. Или еще какую глупость.
А коридоры тем временем становились богаче и красивее. Тут и цветочки в кадочках появились. Гвардеец на секунду остановился, поправил свой мундир, презрительно прошелся по мне взглядом, дернул мятое и грязное платье, послюнявил палец и попытался что-то оттереть на моей щеке. Не получилось. А потом еще и к груди полез, мерзавец. Тут уж я отшатнулась, сама платье себе расправила. Не хватало, чтобы он еще колбу нашел. В суете никто особо не думал о ней всерьез, а сейчас сто процентов вопросы бы мой сопровождающий задал.
— Все, верховный суд. Молчи там, или затрещину получишь, — посоветовал он мне.
— А защищать свои права мне как? — шепотом поинтересовалась я, на что мне ответили удивленным:
— Кого? Это верховный суд министерства, тут ты слушаешь и кланяешься, говорить она что-то там вздумала. Понаберут мигрантов типа образованных, потом спасу нет… — и он втолкнул меня внутрь.
— Капрал Хордо Валисий, восьмой конт девятого круга, докладываю. Мигрантка, возмутительница спокойствия, поддерживала митинги, скандалила, сопротивлялась при задержании…
— Вольно, капрал, — сказал ближайший ко мне судья и сделал ручкой «мах-мах», мол, давай вали, мешаешь.
Верховному суду и правда мешал капрал и все остальные. Потому что судьи изволили кушать. Стол был накрыт на возвышении, я могла только примерно понимать, сколько мисок и тарелочек было выставлено, но зажаренного местного индюка, напичканного фруктами и колбасой, узнала сразу. Он возвышался посреди стола, и из куриной задницы все еще торчали перья. Пара бутылок с напитками, услужливые официанты по углам, тень секретаря за длинным столиком сбоку. И чавканье.
Кажется, меня перекосило. И так нервы ни к черту, а тут еще и чавкали. Пришлось сжать губы, чтобы не вырвалось что-то на манер «когда ешь, рот закрывать надо». Впрочем, рты не закрывались и по другой причине. Верховный суд министерства состоял не из обычных судей, которых я видела уже в прошлый раз. Сейчас как бы не министры и их заместители передо мной сидели — богато украшенные шмотки, у женщин прически и украшения, от которых болели глаза, мужчины тоже не отставали в аксессуарах. Наверное, если снять с них все блестящее, то его хватит, чтобы обеспечить доступ к нормальной еде в портовых трущобах на месяцы…
А еще их объединяло кое-что другое: сидели за столом где-то человек восемь, и все восемь были старыми. Несмотря на косметику и кружева, несмотря на золото и накладные волосы, они были старыми, морщинистыми, обрюзгшими. Они некрасиво ели, не стесняясь, смеялись и обсуждали всех и вся, например, меня.
— Так, давайте посмотрим на эту возмутительницу спокойствия, — нацепил на нос очки один из судей и захихикал так тихенько. — Действительно, возмутительна. Платье на ладонь выше щиколотки, это что сейчас такое?..
— Мода, — курлыкнула его соседка. — Некоторые мигрантки и вовсе в штанах ходят, представляешь?
— Куда смотрит твое министерство, когда отбирает приезжих? — обратился первый к старику напротив. — Нам нужны послушные и правильные, а не эти… возмутительницы! Смотреть на них не могу, все внутри горит! Ходят как… Как у себя дома! Тревожат нормальных горожан. Именно они разрушают устоявшийся общественный порядок! А как же наши традиционные ценности?..
— Кстати, соглашусь. Не так много наших женщин уже хотят быть добродетельными боннами, даже набор для ребенка не помогает, это все мигрантки виноваты! — седая дама с золочеными зубами сердито ткнула вилкой в какое-то блюдо, как если бы это была мигрантка.
— Кажется, в отчете королю стоимость того набора была несколько другой?.. — фыркнул высокий и бородатый старик, сидящий в конце стола.
— Ох, уважаемые, что вы о таких мелочах… Новых детей получить просто — примем закон об обязательном количестве. Лучше давайте решим уже — заказывать щупальца ольхиса на день Еронии? В прошлом году рыбаки привезли несвежие, помните, такие нотки были сладковатые.
— Еще бы не помнить, пришлось обнулить всю артель, такой ошибки мы простить не могли!
— И вылов рыбы снизился на четверть в первый же квартал. А я говорил, что слишком холодная погода и ольхис уже отошел от наших берегов…
— Могли бы постараться и доставить нам его вовремя! Подумаешь, течения-шмачения…
— Хотя артель не стоило так резко сносить, опять были те бунты… Хотя что мешает тем беднякам выйти и наловить себе рыбы?.. Чем они от рыбаков отличаются?.. Нырнул — и уже поел.
— Я тоже так считаю, еда — это не проблема, просто народ наш ленив без меры…
— Как обычно, заставить их работать больше — и проблема решится. Хотя в последнее время мне как-то не по себе. Эти погромы…