Попаданка-травница на службе Его Величества
Шрифт:
— Я уже и не надеялся тебя увидеть, — признается дядюшка. — Кто попадает к королю, того он уже не отпускает.
— А меня вот отпустил, — я улыбнулась. Король меня не то что отпустил, он меня практически выгнал, если уж на то пошло. Прям не знал, как от меня отделаться, чтобы я не мельтешила перед глазами и не сбивала Антонио с пути истинного.
— Ой, ты же с дороги, тебе отдохнуть надо. Да и голодная, поди, — и старик засуетился, забегал по кухне, а я мысленно отметила, что полы чистые, посуда тоже. И вообще, кухня производила такое впечатление, что на ней имеется хозяйка. А значит, мадам Буше не только к себе на обеды зазывала, но и сама наведывалась периодически.
Дядюшка Поль поставил чайник, сбегал в кладовку
Оставив свои вещи, я вернулась на кухню, где старик уже накрыл на стол и ждал меня. Мы поели. Вернее, ела я, а старик мне все время подкладывал и подливал, смотря на меня, как родитель, который наконец-то дождался свое непутевое чадо домой.
— Рассказывай, — велит мне дядюшка Поль, и я выдаю все. Рассказываю все по порядку, обстоятельно. Конечно, некоторые ситуации я не стала описывать, особенно если они казались мне слишком личными и касались Антонио, но мне кажется, старик и сам все почувствовал и понял.
— И что ты решила? — старик смотрит испытывающе. Он вообще слушал все очень внимательно, не перебивал, не вставлял свои пять копеек. Лишь один раз уточнил: замужем ли Марта. Кивнул, когда я подтвердила и назвала имя ее мужа. У меня сложилось впечатление, что он был знаком и с Мартой, и со Скоттом, но уточнять и выспрашивать не стала. Если и было у них там что-то, то это дела минувших дней.
— Насчет леди Фрии и ее предложения? — я покрутила чашку с травяным отваром в руках.
— Да, — кивнул старик.
— Я не хочу ей служить. Она плохой человек. И уже то, как в одночасье она сменила гнев и ненависть на милость, наводит на размышления. Она же может в любой момент повернуть все обратно, — поднимаю взгляд на дядюшку Поля.
— Не пожалеешь, что Маттиоли отказала? — старик смотрит на меня не мигая, словно в душу заглядывает.
— Уже жалею. Но это сердце, а голова и разум говорят, что я сделала все правильно, — грустно улыбаюсь, смахивая слезинку, что одиноко скатилась по щеке.
— Не грусти, девочка, все наладится, — успокаивает меня старик. — А у меня тут новость, — и дядюшка Поль, кажется, даже покраснел, смутившись.
— Женишься? — я улыбнулась старику.
— Откуда знаешь? — он аж чуть не подпрыгнул от удивления.
— Да соседка Карлота всю твою подноготную рассказала, пока я тебя ждала, — мне так радостно за старика, что хоть на старости лет он будет счастлив.
— Да, решился. Рози мне давно нравилась, да вот только я думал, зачем я ей нужен. А вон оно как оказалось, — признается дядюшка, разглаживая полотенце на столе. Видно, что нервничает и переживает старик.
— Ну и правильно, — поддерживаю я пожилого мужчину. — Не важно, сколько лет, а любить и быть счастливым хочется в любом возрасте.
— Да боюсь, люди засмеют, — смущается лекарь. — Вот и Карлота тебе все растрещала.
— Делать тебе, что ли, нечего? Думать о чужом мнении, — я пытаюсь поддержать старика. — Она та еще сплетница. Представляешь, она меня не узнала и давай рассказывать, что у тебя тут ученик-парень жил, который кепку не снимал, когда с приличной дамой здоровался. И потому она уверена, что он прохиндей.
— Не может быть! — старика явно повеселила эта история. Отсмеявшись, он поскреб задумчиво подбородок. — Придется тебе носить женское платье. А то, как оказалось, в мужских штанах ты привлекла к себе внимания не меньше, чем если бы была в платье, — старик снова замялся. — Я тут подумал. Скажем всем, что ты моя племянница и что просто торгуешь в лавке, а готовлю все лекарства я. Я тебе и дом с огородом оставлю, а сам к Рози перейду.
— А мадам Буше об этом
— Нет еще, но она давно зовет перейти к ней и не бегать на два дома. Но мне все жалко было огород. Да и лавка у меня здесь оборудована. Все хорошо знают, где она находится, даже приезжие.
— Спасибо тебе, — и я порывисто обняла старика.
Глава 12.
Дни потекли неспешно, так, словно и не менялось ничего в моей жизни. Дядюшка Поль все чаще отсутствовал и был у мадам Буше, хотя эта улыбчивая старушка просила называть ее просто Рози, так сказать, по-родственному. Они готовились узаконить свои отношения, как говорится. И она шила красивое свадебное платье. Я чем могла помогала, и уже к концу недели оно должно было быть готово. Небольшое торжество в маленьком храме и несколько приглашенных гостей из числа соседей — вот и вся свадьба. Я по такому случаю тоже сшила себе наряд. Мадам Буше практически заставила меня взять отрез ткани из насыщенного зеленого цвета. В сочетании с рыжими волосами выглядело очень красиво. А еще дядюшка Поль сделал пару масочек, которые полностью избавили меня от веснушек, пятен на коже и последствий моего неосторожного пребывания на солнце. Так что на торжестве я должна была быть красоткой, и старушка Рози пророчила мне кучу ухажеров. Я лишь улыбалась ее таким матримониальным планам на мой счет.
Лавка практически полностью перешла под мое управление. Мы не стали заключать какие-то договоры с дядюшкой, да я и не хотела. Он отнесся ко мне по-человечески, и в его порядочности я не сомневалась.
День свадьбы наступил, и даже я нервничала и переживала, несмотря на то что и свадьба не моя, и должно все было пройти довольно скромно.
Мы с дядюшкой нарядились и на экипаже отправились за невестой. Транспортное средство заботливо предоставил муж тот самой Карлоты, так сказать, в благодарность. Он работал в городке извозчиком и вот в свой выходной решил добавить торжественности моменту. Мадам Буше уже ждала дядюшку Поля у своего дома. Нарядная, словно пирожное, вся в кружевах и с букетиком роз в руках. Такая милая и такая счастливая. Я освободила ей место в экипаже, а сама вместе с остальными соседями, кто хотел поздравить, пошла за ландо. В храме тоже все было довольно торжественно и волнительно, и вот наши молодожены ответили “да”, расписались в документах и вышли на ступеньки храма. Несколько дней назад я рассказала, что читала, еще когда жила в воспитательном доме, что есть такой обычай, при котором невеста на свадьбе бросает приглашенным незамужним девушка букет, и та, кто его поймает, следующей выйдет замуж. Не знаю, кто меня тянул за язык, но мадам Буше загорелась этой идеей. И вот я вместе с гомонящими незамужними девушками, которые радостно обсуждают этот обычай, встаем перед ступеньками. Старушка Рози поворачивается к нам спиной и кидает букет. И как вы думаете, куда он падает? Правильно, в меня. Я его не просто ловлю, а букетик ударяется мне об голову. И я просто подхватываю его, чтобы он не упал на пыльную мостовую. Девушки, рассчитывающие поймать букет и намекнуть своим любимым, что пора бы уже и жениться, разочарованно загудели. За гомоном и смехом, громкими поздравлениями я не заметила, что на площадь перед храмом вырулила черная закрытая карета. И лишь когда лошади громко заржали, на площади повисла тишина.
— Кто здесь Марлен Уорк? — из кареты вышел мужчина в черном и обратился к толпе. Все присутствующие начали переглядываться. Ища ту самую загадочную Марлен Уорк. Моей фамилии никто не знал, но Марлен я была единственная. Так что все сошлись на том мнении, что я и есть она. Да я и не скрывалась. Я сделала шаг по направлению к карете, но меня попытался остановить дядюшка Поль.
— А в чем, собственно, дело? — старик оставил свою новоиспеченную жену, спустился по лестнице и подошел ко мне.