Попаданка в академии драконов 4
Шрифт:
— Как дела во дворце? — император разделяет пирожное на своей тарелке на корж и крем.
— Всё спокойно, большинство гостей покинуло территорию, но четверть осталась на попечении придворного целителя и его помощников.
— Как Элор?
Глава 9
Одно его имя навевает погребальную тоску, и кусок застревает в горле.
— Днём у него уменьшилась магия, — сообщает Дарион. — Но теперь всё относительно в порядке, он спит. Если таких перепадов больше не будет,
Арендар неслышно вздыхает. Император откладывает чайную ложку:
— Артефакт на отборах Элора работал неправильно, значит, у него может быть избранная. Должна быть, — голос выдаёт неуверенность императора в том, что Элоранарра можно спасти. — Те кристаллы с зарядами магии, которые остались от откачки гостей. Сколько в них магии? Хватит зарядить наш родовой артефакт?
— По предварительным оценкам на полный заряд не хватит, — Дарион не притрагивается ни к пирожным, ни к чаю. — Треть, не более. Академический кристалл тоже опустошён, Дегон помочь не может.
— Понятно… — император смотрит в чашку. — Как Линарэн?
— Сидит в башне Порядка. Просит, чтобы ему взломали щит правителей.
— Когда возвращается Санаду? — сразу спрашивает Арендар.
— В кантонах какое-то собрание, когда закончится — неизвестно. К тому же я не уверен, что Санаду согласиться ломать щит правителей: прошлый взлом дался ему тяжело, а силы после жизни в непризнанном мире он ещё не восстановил.
— А мой дедушка? — сразу зацепляюсь за тему непризнанных миров.
Дарион чуть заметно улыбается:
— Среди сотрудников Лина и гвардейцев нашлась пара добровольцев, они отправятся на Терру, как только всё будет готово к их безопасному перемещению.
Под ложечкой сосёт. Всё внутри требует быть рядом, когда к дедушке явятся одарённые, но… моя работа здесь слишком важна.
Дарион протягивает через стол громадную руку. Император накрывает тыльную сторону его ладони, а когда убирает, на коже Дариона остаётся золотой герб Аранских. Теперь, похоже, Дариона приняли окончательно.
— Что ж, я вижу, все уже поели, — произносит император.
Из-за стола я подскакиваю. Душ! Сон в уютной постельке! День закончился, ура! Отдых-отдых-отдых! Наконец-то!
Разворачиваюсь к двери. И мою счастливую улыбку стирает воспоминание о больных служащих ИСБ, арестованных по подозрению в принадлежности Культу. Я склоняю голову:
— Надо проверить арестованных из-за больничных сотрудников. Сегодня. Больных надо лечить.
Оглядываюсь: оба дракона смотрят так мрачно, что хочется спрятаться за стул.
— Я спать спокойно не смогу, пока они там, — поясняю я. — Представляете, как им сейчас страшно и плохо? А их родным? Они же бояться за них, с ума сходят. А проверить — это же недолго. Нам надо сделать совсем чуть-чуть.
Арендар с явным трудом сохраняет спокойствие.
— Хорошо, — бесцветно произносит он. — Сейчас только прикажу, чтобы их подготовили.
Он исчезает в золотых
— Удачного вечера, — император покидает комнату.
Дарион молчит. Рада, что хотя бы не осуждает моё рвение. Так и сидим где-то полчаса. Бедный наставник, наверняка он меня охраняет, а ведь у него полно своих дел. Эх, если бы я могла перемещаться и обходиться без охраны…
Вернувшийся Арендар телепортирует меня в мрачный сыроватый зал. Бледные мужчины в тонких рубашках выстроены в ряд. Сердце сжимается:
— Все культисты.
Арендар неохотно переносит меня в следующий подобный зал поменьше. И опять безрезультатно.
Но зато в третьей группе ничем тёмным не меченный мужчина, узнав, что свободен, рыдает от радости.
— Спасибо, — всхлипывает он, ковыляя к двери. — Спасибо…
Их было семь — семь повинных только в несвоевременной болезни мужчин. Благодаря моей проверке они возвращаются лечиться в свои постели. Ради их освобождения пришлось отложить отдых и помотаться по стране, но ведь благополучие существ того стоит!
И дома, забираясь в пенную воду с ароматом роз, я чувствую удовлетворение. Радость освобождённых, их растерянные улыбки, слёзы облегчения — ради этого стоило ещё поработать.
Только Арендар, похоже, думает иначе. Он молча моется рядом. Наедине его обида чувствуется острее. Прожигает меня сквозь воду и воздух. Давит.
Уже вытираясь, напоминаю:
— Я должна была согласиться на службу — это мой долг, как Видящей.
Сидящая в уголке Пушинка кивает:
— Ур!
Арендар молчит. Молча заводит меня в лифт и спускается в сокровищницу.
— Как здесь красиво и спокойно, — вдыхаю ароматы цветов, влаги, земли.
Но Арен ведёт меня мимо прекрасных растений — в сердце своей коллекции… Которую его мама не увидит, даже если её найдут.
Уложив меня на тахту, Арендар устраивается рядом и обнимает. Его дыхание над ухом то ускоряется, то замедляется. Руки вздрагивают, то прижимая крепче, то ослабляя давление.
Недовольная Пушинка топчется среди кустов, пыхтит и ворчит: ей лежачего места не заготовили.
А меня… меня накрывает невыносимая тоска. Сердце, душу рвёт. Заранея… Умирающие гости… Рассказ Дариона… Уборщица с тварью внутри… Инфицированные бездной, фанатики среди офицеров и служащих, печати, везде чёрные печати. Кажется, они прожгли сетчатку моих глаз, навечно пропечатались в память.
Столько всего произошло. Страшно. Невыносимо. Непоправимо.
— Она… приказала… мне умереть… — сквозь всхлипы выдавливаю я. Меня трясёт, я жмусь к Арендару и отталкиваю его, потому что он не хочет понимать. И снова к нему жмусь. Слёзы льют, прорываются сквозь зажмуренные веки. — Не хочу, чтобы было так страшно! Не могу!
Рыдания сотрясают меня, перетряхивают до кончиков пальцев.
— Лера… Лера… — Арендар притискивает меня к себе.
— Я н-не справлюсь… у нас не-не получится.