Попаданка в царство фейри
Шрифт:
— Я люблю тебя, — прижалась я к мужу и рассказала, зачем ищу лепрекона.
— Ты его не найдёшь, — улыбнулся Кайден. — Прохвост уже далеко отсюда.
Услышав это, я расстроилась не на шутку и чуть не расплакалась от обиды. Муж кинулся меня утешать и отвёл к скамейке, стоявшей неподалёку.
— Подожди, я помогу тебе, раз это так важно. Но после ты обещаешь не участвовать ни в каких заговорах и беречь себя, — взял с меня слово Кайден и достал из кармана брюк свисток, похожий на детскую игрушку. Тот был выполнен из дерева и отполирован, свистулька-птичка издала нежную трель, и через минуту откуда ни возьмись передо мной явился Фолкор собственной
Увидев нас, он тихонько выругался себе под нос и насупился ещё сильнее. На этот раз Фолкор был одет не в обноски и не в рваньё, а во вполне цивилизованную, хоть и поношенную одежду. Наверное уже намылился домой, а тут пришлось вернуться.
— Ты должен мне желания, — сразу перешла я к делу.
— А ты мне — совесть, человек, — сверкнул зубами лепрекон, взъерошив и без того находившиеся в беспорядки смоляные волосы. — Я всё выполнил. Что ещё за штучки?!
— Не груби, — Кайден умел сказать и посмотреть так, что возражать больше не хотелось. Лепрекон выразительно поднял бровь, скривил губы, но промолчал. — И сделай то, что она скажет. Я буду неподалёку.
И деликатно отошёл, чтобы не слышать разговора. Я провожала его глазами, пока муж не скрылся в таверне. Во дворе оставались мы, и две незнакомые дриады, но они находились так далеко, что не могли подслушать. Да это уже и не важно. Тайн больше не осталось.
— Три желания, — напомнила я зелёному гоблину о его обязанностях.
— Два, — ощерился он. — Время прошло достаточно с момента освобождения. Два.
— Пусть так. Первое: я хочу, чтобы Асцелину освободили от службы матушки Троули.
Лепрекон шмыгнул носом, покопался в кармане коротких брюк, в котором звенела мелочь, и вытащил серебряную монетку. Подбросив в воздух, поймал на лету и потряс в ладонях.
— Сделано, — сказал он с важным видом, будто король придворному. — Слушаю.
А вот второго желания у меня не было. Я не успела о нём подумать, но не дарить же его этому засранцу!
— Пусть мой ребёнок родится здоровым, — выдохнула я.
— Нет-нет, арта, — довольно хихикнул Фолкор, прикрыв рот ладонью. — Не пойдёт. Ребёнок ваш, если я не путаю, от фейри. Я не властен над ними. Дриады, людишки и прочая мелочь — без проблем, а фейри вне моего влияния.
Хотелось встать и надавать этому мелкому гоблину пощёчин, но я сдержалась. Надо думать о желании, а не о сиюминутной хотелке.
— Хорошо, — кивнула я. — Тогда пусть мелиаду не отдадут сидам.
— Нет, вот глупая женщина! — Фолкор со всего размаху хлопнул себя по лбу. — Ты хочешь, чтобы я сидов приказ отменил? Да обладай я такой силой…
— Всё. Поняла, — я раздражённо махнула рукой. И вправду, глупо вышло. Только посмешищем себя выставила! — Но можно как-то облегчить участь этой мелиады?
— Они не простые дриады, ближе к фейри, — вздохнул лепрекон, закатив глаза, будто раздумывая. — А, впрочем, можно кое-что. Давай свой трискель. Я передам его ей, он защитит и не позволит никому, кроме сидов, конечно, причинить ей вред.
— У меня его нет, — растерянно ответила я, вспоминая, как Стас сорвал его вместе с голубым камнем с шеи в мой прошлый визит за Черту.
— А, он у твоего мужа. Ничего, я справлюсь. — Фолкор подмигнул и растворился в воздухе, не попрощавшись.
Я осталась одна и долго слушала мир вокруг. Но он молчал, наверное, рассказал мне всё, что положено знать. Я встала и направилась в таверну, к мужу. И к новой жизни, какой бы она ни стала.
Отчего-то я была уверена: всё сложится превосходно, так, как
Эпилог
Следующий месяц показался мне одновременно скоротечным, будто часы превратились в минуты, и тягучим, с привкусом чего-то необычного, как солёная карамель.
Без особых приключений мы достигли столицы. Экипажи беспрепятственно проехали через заставу, и уже через четверть часа мы катили по широким булыжным мостовым. Каярдов пришлось отпустить у городских ворот, они растаяли, оставив после себя золотистую пыльцу. Её было так много, что она плотным облаком окутала нас, оседая на волосах и щеках. Я высунула язык, чтобы попробовать вкус. Пыльца оказалось чуть горьковатой, как чёрный перец, разведённый сладкой водой. Уже через пару секунд вкус на кончике языка исчез, но хорошее настроение осталось.
Столица встретила нас приветливо, повсюду были выставлены приятно пахнущие цветы в кадках. Трёхэтажные дома, мимо которых мы ехали смотрели на улицу огромными оконными проёмами, будто выпученными от удивления глазами. Штор фейри почти не признавали, разве только в спальне, поэтому я с интересом заглядывала в окна, везде обнаруживая пышную зелень в огромных мраморных кадках.
На город быстро опускались сумерки, но повсюду в стеклянных фонарях кружили в причудливом танце сотни светлячков, в воздухе пахло цветами и свежей сдобой. Столичные фейри встретились не сразу. Вначале я подумала, что случилось что-то необычное, раз на улицах не видно жителей, но Асцелина объяснила, что сейчас все собрались на Главной площади, на праздновании закрытия Лугнасада.
Прислушавшись, я не услышала звуков веселья, но дриада и здесь сказала, что так и должно быть, ведь площадь окутана невидимыми стенами, отделяющими празднующих от остального мира. В столице, разумеется, безопасно, но королеву Титанию и короля Оберона позволено видеть не всем подданным, а лишь тем, кто заслужил подобную честь.
И я, попаданка, всё-таки удостоилась её уже на следующий день. Король и королева фейри оказались высокими, ослепительно красивыми мужчиной и женщиной неопределённого возраста. Гордая посадка головы, прямая спина, лёгкие и быстрые движения — король сам подошёл ко мне и, взяв за подбородок, долго смотрел в глаза. Я немного робела от ледяного взгляда, глаза его величества меняли цвет от светло-зелёного до тёмно-синего, я ощущала себя так, будто за минуту рассказала всё, что случалось со мной в жизни. А потом меня отпустили и даже наградили лёгкой улыбкой.
Кайден всё время находился рядом. Я стала свидетельницей того, как он преподнёс последний сувенир из моего мира, пару сверкающий ножей, похожих на поварские. Холодное железо в этом мире блестело не хуже местных кинжалов из серебристого металла, но оставалось тяжёлым и острым безо всякой заточки.
Королева посадила меня рядом с собой во время Великого пиршества, устроенного в нашу с Кайденом честь. Столы ломились от обилия растительной пищи, которая была в особой чести у фейри, но в то же время и мясо местные повара готовили выше всяких похвал. Титания была чем-то похожа на меня, как бы кощунственно это ни звучало. Те же густые пшеничные волосы, мягкими локонами спадающие на плечи и спину, удлиненные миндалевидные глаза, в которых отражалось небо. Но её величество легко могла стать чужой, холодной и невинным вопросом о моих родных, оставшихся за Чертой, вызвать мурашки по телу и ледяной пот, выступивший на лбу.