Попаданка. Дочь чокнутого гения
Шрифт:
Иногда поступки необъяснимы с точки зрения логики. Иногда мы их совершаем, не думая о последствиях. Иногда именно они кажутся правильными в этот миг.
– Нет! – истошный крик – хриплый, ломкий, – разорвал тишину леса.
Мой крик.
Нападающие обернулись, а Дакар… Он воспользовался заминкой. Оттолкнулся лапами от земли и прыгнул на мужчину, который был к нему ближе всего. Утробный рык и противный хруст. Сдавленное ругательство и последствия – те самые, о которых я не подумала. Трое кинулись к зверю, один – в мою сторону.
Лицо
Нужно было бежать обратно в город. Там же есть стражники, наверное…
Но как заставить себя сдвинуться с места, когда ноги будто вросли в землю, а взгляд то и дело возвращался к Дакару, который оступался, пытаясь увернуться от точных хладнокровных ударов противника. С каждым шагом ему это удавалось всё хуже.
Камень в руке нагрелся, почти обжигая кожу. Я разжала ладонь, выпустила его, удержав за тонкую верёвку.
И мужчина остановился, не дойдя до меня двух шагов. Взгляд, которым он наградил камень, сказал всё лучше любых слов. Он испугался. Настолько, что попятился назад, выставив, как преграду, поблёскивающий тонкий кинжал.
Серьёзно? Он боится… меня?
Захотелось рассмеяться – нервно, схватившись за живот и утирая несуществующие слёзы. Но я позволила себе лишь улыбку. Правда, вовсе не милую и дружелюбную, а злобную, больше похожую на звериный оскал. А что? Пугать, так… пугать!
Мужчина сделал ещё один шаг назад, потом коротко замахнулся и бросил кинжал. Этого я никак не ожидала. Даже вскрикнуть не успела, как лезвие врезалось в полыхнувший золотом невидимый барьер. Что за… ерунда?
Нападавший досадливо скрипнул зубами. Развернулся и коротко бросил остальным:
– Уходим!
Время, тянувшееся мучительно медленно, встрепенулось и понеслось вперёд без оглядки, будто пытаясь догнать испарившихся за высокими кустами и деревьями мужчин. Нападающие просто сбежали, послушавшись приказа. Это как-то… глупо и совершенно неправдоподобно. Я же ничего им сделать не могла.
Растерянность, накинувшая на меня свои сети, развеялась, когда лапы зверя подкосились, и он рухнул на землю, подняв вокруг себя плотное облако пыли. Впрочем, оказалось, что это вовсе не пыль – какой-то мутный свет, похожий на дымовую завесу. А стоило ей пропасть, как я увидела Дакара.
Он лежал ничком, полностью обнажённый. Но меня его нагота волновала меньше всего. Стрелы, вот что важно.
Бросилась к нему, рухнула на колени и замерла, боясь пошевелиться.
Он еле дышал. Через раз. И в такт его рваному дыханию перья на кончиках стрел вздрагивали. Кровь была повсюду. Она не прекращалась, просачиваясь из раны, заливая спину, стекая по бокам, смешиваясь с придорожной пылью.
И тот же запах, горький, отдающий гнилью, витал в воздухе. Яд?
От осознания стало тошно. Настолько, что я усилием воли подавила подкативший к горлу ком. Подползла к Дакару, склонившись. Повернула голову, едва касаясь дрожащими пальцами лица. Он смотрел на меня так же, как при первой нашей встрече – затягивая в омут почерневших глаз.
В уголках губ застыла белесая пена. Пугающая.
Я не смогу ему помочь! Не смогу! Хотелось сорваться на крик, но я лишь беззвучно открывала и закрывала рот.
Это же всё неправда? Страшный сон? Ведь всего мгновение назад он крепкой рукой прижимал меня к себе, даря тепло. Всего мгновение назад я решилась быть с ним честной до конца, наплевав на предостережение. Всего мгновение…
– Ты… – сипло прошелестел он, не отпуская мой взгляд.
Голос, разорвавший звенящее пространство, сродни удару – мощному и невыносимо болезненному.
Не смогу помочь? Что за чушь! Смогу! Пусть это будет стоить мне чего угодно, но…
– Ты… – вновь повторил, – всё же… – пауза, заполнившаяся его кашлем, – отступница.
Это не было сказано с осуждением, или злостью, скорее с обречённой безысходностью. И эта безысходность впилась в сердце зубами.
– Нет, – прошептала и, опустив взгляд на камень, что болтался на шнурке вокруг запястья, судорожно тряхнула рукой, снимая его. – Нет!
Или да? Не важно!
Мне нужно помочь ему! Обязательно! Позвать на помощь? Да?
– Что мне сделать? – слова срывались с сипом, судорожно. А страх, со свойственной ему назойливостью, пробрался под кожу, отвоёвывая по праву принадлежащее ему место.
Он должен ответить на этот вопрос! Ведь должен же? Прошлый раз он говорил про порошок…
– Голос… – Дакар выдавил тише, прикрывая глаза, – красивый.
Голос? Причём здесь голос?!
Хрип, стон – и мгновенная тишина, слишком оглушающая для того, чтобы быть правдой.
– Дакар? – провела ладонью по его щеке, перепачкав ещё больше.
Опустила взгляд – кровь лужей собралась у подола платья, впитываясь в ткань.
– Дакар?! – взвизгнула, громко, оглушая саму себя.
Звон вернулся. А вместе с ним чьи-то голоса и топот ног. Крики. Не мои, чужие.
Но разве это важно? Куда важнее привести его в чувство. Ведь я же личная медсестра, у меня должно получиться!
– Дакар! – несмотря на напускную строгость, голос ломался, дрожал. – Открой глаза, слышишь?!
На последнем слове вновь сорвалась на шёпот.
– Отступница! Она убила хаара!
Крик, ворвался в мысли, разбивая реальность на тысячи осколков. Отступница? Нет, мужчины не были похожи на отступников, наверное… Хотя, что я могла об этом знать?
Холодные руки опустились на плечи, вздёргивая на ноги. И только тогда я оглянулась. Лесную тропу заполонили мужчины в кольчугах и с кинжалами в руках, за их спинами - похрапывающие лошади, скалящие морды, звери. Они смотрели не на Дакара, лежащего на земле и истекающего кровью, а на меня.