Попаданка. Хозяйка магической академии
Шрифт:
Тупые, но не настолько. Цербер с рычанием сцапал конец скатерти, срывая со стола. Со звоном полетели на пол те редкие тарелки, которые еще уцелели. Эдвард, сжавшийся под столом в клубочек, так и попробовал отползать назад, как был, – на пятой точке, заскребя пятками по полу.
– Не трогай его! – вдруг раздался звонкий голос, от которого Эдвард аж замер. – А ну, смотри сюда, песик!
Рик! Это был Рик! Он подбежал, размахивая какой-то тряпкой, привлекая внимание цербера. А потом попросту швырнул ее на одну из морд. Монстр взревел от такого нахальства. Даже на дыбы встал, как взбешенный конь, заскреб лапами по морде, чтобы соскрести милую желтенькую тканюшку. Рик воспользовался этими секундами, чтобы опрокинуть
– Бежим! Скорее!
Глава 18
Эдвард уставился на протянутую ему пятерню в не меньшем шоке, как если бы это цербер вдруг завилял хвостом и попытался лизнуть в лицо! Рик, этот бесящий до чертиков Рик пришел на выручку. Когда остальные ребята, с которыми Эдвард общался гораздо теплее, просто спасали свои шкуры и думать о нем забыли. Но рычание цербера напомнило, что сейчас не до лирики. Так что Эдвард схватился за подставленную ладонь. Рик рывком помог ему встать, вздергивая на ноги. Очень вовремя! Ведь вконец взбесившаяся псина впилась клыками в край стола, и Эдвард с ужасом увидел, как закрошились щепки в мощных челюстях. Это не болонка Мими его тетушки Сабрины, которая ест только мягонький паштет с золоченного блюдца! Такой вместе с костями захомячит и не заметит!
– Скорее, Эдвард! Госпожа ректор выводит всех, пока эта тварь отвлеклась! – Рик с силой дернул Эдварда за рукав, чтобы тот опомнился.
Цербер и правда выпустил пока из поля зрения дверь, через которую в панике сыпанули ученики. В воздухе искрила стихийная магия. Тонкие девичьи руки делали пас за пасом. И сейчас можно было понять, как эта хрупкая на первый взгляд молодая женщина могла сразить опытного боевого мага! О, она казалась неутомимой. Вихрь, волна, вспышка пламени, вырвавшаяся из ладони лоза – не было предела тому, сколько заклятий слетало с чуть подкрашенных губ. Все, чтобы защитить учеников. А еще не дать им затоптать друг друга в панике окриками:
– Осторожнее! Не паникуйте! Мы со всем справимся!
Рик и Эдвард подбежали к двери.
– Вы не видели Томми? Моего сына. Он был где-то здесь!
Они синхронно замотали головой. После чего бросились прочь вместе с остальными учениками. Успокоиться, остановиться Эдвард смог, только когда они оказались уже на улице. И неважно, что выскочил под снег без плаща. От свежего воздуха сейчас даже голова закружилась после душного зала, где пахло перевернутыми блюдами, разлитыми напитками и десятком разных духов в толкающейся толпе. Эдвард отошел к стене Аскена, приваливаясь к ней спиной. И сам не заметил, как подогнулись колени. Он сполз на корточки, едва не садясь в снег.
– Эй, что с тобой? – всполошился Рик, подбегая к нему. – Тебя не ранила эта тварь? Тебе плохо?
Рик положил ладонь на плечо, участливо глядя из-под встрепанной челки. Эдвард истерично расхохотался бы над сложившейся ситуацией. Только смеяться не хотелось. А хотелось вывернуться наизнанку и сбежать от самого себя, так паршиво было. Эдвард поднял взгляд.
– Это я сделал.
– Что? – моргнул Рик, отступая на шажок.
– Я. Призвал эту тварь. По книге из библиотеки. Из-за тебя.
Фразы были короткими, рубленными. Эдварду казалось, что кто-то невидимый взял его за горло. И эта хватка не уйдет, пока не будет сказана вся правда.
– Ты… хотел, чтобы эта псина меня сожрала? – Рик посмотрел на Эдварда широко распахнутыми светлыми глазищами.
«Вот балда!» – в сердцах подумал Эдвард. Ведь интриги из них двоих плести умел только он. И считал себя мастером проказ и многоходовок. А вот Рик пакостить не умел. О нет. Он был горазд лишь психовать, краснеть от ярости и бросаться с кулаками, когда ему подстраивали очередную каверзу. Ну, или пафосно обличать
– Нет, – неохотно буркнул Эдвард. – Просто хотел покрасоваться перед Роксаной. А потом сказать, что это ты вытащил эту гадость в наш мир. Чтобы тебя исключили. И тогда тебя точно уже не взял бы к себе работать ни один нормальный человек!
Ему стало стыдно. Он даже зажмурился, словно это было детское «я в домике». Я в домике, а значит, не увидеть презрительного взгляда Рика, не услышать пафосных обличающих речей… Вместо них прилетел звонкий подзатыльник.
– Ты мог погибнуть, идиот! Да если это из-за Роксаны, то я… я лучше сам откажусь! Лишь бы ты больше не творил всякую дурь, из-за которой столько людей могли пострадать!
Эдвард уставился на Рика во все глаза. А тот стушевался, покраснел, переминаясь с ноги на ногу.
– Да и… то Роксана, наверняка, так сказала, подразнить, – пробормотал Рик.
Он дернул воротник наряда, на котором в отличие от Эдварда не было ни блестящей вышивки тонкой работы, ни драгоценных пуговиц. Рик редко щеголял в обновках. Эдвард знал, что его семья кое-как оплачивает его обучение в Аскене, зачастую задерживая оплату. Из-за чего мальчишка разок даже оказывался на грани отчисления. Конечно, девчонки мало обращали внимания на такую, мягко скзаать, не лучшую партию. Ведь даже здесь, в стенах академии, они смотрели на парней, как и взрослые. Оценивая их положение и кошелек, а не добрые светлые глаза и пылкое благородное сердце. Эдварду вдруг стало жаль Рика. Наверно, впервые в жизни? Хотя уже не первый год учились вместе. Эдвард неуклюже приобнял его за плечи, подбадривая:
– Ничего. Найдем тебе еще и девчонку, и работу после Аскена. В моей семье о долгах не забывают! А ты спас мне жизнь сегодня.
– Значит, мир? – улыбнулся недоверчиво Рик. – Жаль только господина Рауля. Я слышал, у них с новым ректором спор. Что если мы снова подеремся, он будет целый день прислуживать как обычный слуга! И наденет звериные ушки.
– Жаль только, что я это не увижу, – хмыкнул Эдвард, скрещивая руки на груди. – Меня, наверняка, выпрут отсюда после сегодня.
– Может, признаешься сам и скажешь, что готов на любое наказание? Может, это задобрит их? Ну, в конце концов, предложишь компенсацию от папочки с мамочкой за разгромленный зал! – шкодливо хохотнул Рик и попытался увернуться от тычка в плечо в ответ на свою попытку уколоть.
– Рауль, помоги мне! – крикнула я в панике. – Я должна найти Томми!
Подобрав юбки золотистого платья, я бросилась в толпу. Рауль же продолжил прикрывать учеников, выбегающих из зала. Он идеально, мастерски выдавал заклятье за заклятьем. Но когда я поймала его взгляд, оглянувшись, у меня болезненно сжалось сердце. С такой тревогой, отчаяньем смотрел мне вслед Рауль. Он не хотел отпускать меня от себя ни на шаг в такой ситуации!
А я металась по залу, как бабочка, пойманная в банку. Вглядывалась в лица, хватала пробегающих мимо людей, твердила имя Томми, как заведенная кукла – «ма-ма». Но все без толку! На мои глаза навернулись слезы, сердце бешено зачастило. Антонио мог твердить мне о безграничных талантах Томми в области темной магии. Но для меня он все равно оставался беззащитным и хрупким малышом. Даже если ему уже не три года. Но я прекрасно помнила, как блестели от слез его карие глазки, когда он был напуган, дрожал перед лицом Бертрана. Я так хотела защитить Томми от опасности! А теперь совсем рядом ревел, рвал и метал цербер, у меня же не получалось даже найти ребенка! В давке какой-то мальчишка споткнулся и упал, чуть не угодив под ноги остальным. Я вскинула руку, останавливая толпу порывом ветра, и бросилась к нему. Но когда я помогла ему подняться, оказалось, что это другой ребенок.