Попаданка

""

Не успели мы зайти в Виндхельм, как сразу же наткнулись на конфликт. Двое не очень трезвых нордов держали какую-то данмерку, а третий уже заносил руку для удара, вопя что-то про имперских шпионов.

– Э, мужики, что тут происходит? – я выскочила вперед раньше, чем Лидия успела зажать мне рот и просто утащить прочь.

Мужик развернулся, слишком быстро для своего состояния и смерил нашу компанию неприятно трезвым и злобным взглядом.

– А тебе какая разница, малявка? Или хочешь получить вместе с этой паршивой остроухой?

Другой норд встряхнул данмерку, та раздраженно зашипела и попыталась вырваться, но после нехилого подзатыльника немного притихла.

– Эльфийку пустите, она вам ничего не сделала, – мрачно буркнула Лидия, которой все это тоже не нравилось, ненавязчиво поглаживая рукоять меча. – Или получите вместо нее.

Видать, мужики еще не все мозги пропили, потому что, окинув взглядами меня, окутанную «электрическим плащом», угрюмую Лидию, по одному виду которой можно было подумать, что она подковы руками гнет, и хлюпающего носом, но тоже воинственно настроенного Маркурио, переглянулись и вытолкнули данмерку вперед, а сами принялись осторожно пятиться в сторону ближайшей подворотни. Внезапно из-за моей спины выскочила Убийца и презрительно закудахтала. Нервы незадачливых патриотов не выдержали, и они с воплями «Помогите, зомби!!!» рванули так, что пятки засверкали.

Я показала им вслед пару неприличных жестов и обернулась к эльфийке:

– Ты как, цела?

Та кивнула, не сводя с нашей компании настороженного взгляда, полагая, что попала из огня да в полымя.

– Да не бойся ты, мы тебя не тронем. Я Скади, это Лидия и Маркурио, – раздалось обиженное кудахтанье, я подхватила курицу на руки и поспешно добавила: – И, конечно же, Убийца. Она не страшная, правда.

– Меня зовут Суварис, – после некоторого молчания, наконец, сказала данмерка. – Спасибо, что появились так вовремя. Эти идиоты уже по горло надоели. Вечно, как напьются, пристают к нашим. Сегодня я вот попалась, когда с работы в порту шла… еще легко отделалась, а Авала недавно так отделали, что он до сих пор встать не может.

– Почему же вы не обратитесь к страже? – удивилась Лидия.

– Ага, как же. Им будет плевать на нас, даже если особо патриотичные норды вырежут весь наш Квартал, – скривилась данмерка. – Нам здесь, мягко говоря, не рады. Ульфрик же печется только о своих Братьях Бури.

– Да уж, невесело вам, – вздохнула я. – Хочешь, мы догоним тех придурков и поколотим за тебя? Хоть какое-то моральное удовлетворение.

– Спасибо, конечно, но не стоит, – улыбнулась Суварис. – Мне от этого ни горячо, ни холодно, а те пьяницы только сильнее обозлятся.

– Как хочешь… давай хоть до дома тебя проводим, проследим, чтобы еще кто-нибудь не пристал, – предложила я. Честно говоря, в надежде, что пригласят на горячий чаек, а то и переночевать пригласят. Судя по глазам, моя свита тоже на это надеялась.

Суварис помедлила несколько секунд, потом решилась:

– Ну ладно. Идем, я покажу дорогу.

Даже в ночной тьме Виндхельм представал величественным городом, истинной столицей Исграмора. Массивные обледенелые стены представляли собой внушительное зрелище. Сам же город был расположен на нескольких уровнях, террасами поднимающихся от главных ворот в северном направлении, к Королевскому Дворцу, где ныне проживал товарищ Буревестник.

Под ногами тихо скрипел снег, который был повсюду – на земле, на стенах, на крышах… утром, на солнце, это, наверное, зрелище в стиле вырви-глаз. Вокруг стояла мертвая тишина, прерываемая только звуками наших шагов да шмыганьем Маркурио.

За раздумьями я и не заметила, как мы подошли к Кварталу Серых – бедновато выглядящему узкому переулку, от одного вида которого у меня началась легкая клаустрофобия.

– Вот мы и пришли, дальше я сама. Спасибо еще раз, – улыбнулась Суварис. – Приятно знать, что не все в этом городе настроены против тебя. Я бы пригласила вас домой, но мы с братьями живем очень бедно, и… ну вы сами понимаете. Места мало, накормить почти нечем… – она виновато вздохнула, разведя руками.

– Ничего страшного, мы сейчас пойдем в «Очаг и Свечу», – отмахнулась я. – Ладно, давай, удачи тебе. Слишком поздно ночью не гуляй, в следующий раз нас рядом не будет.

– Я учту, – рассмеялась данмерка, махнула рукой и скрылась за одной из тонких дощатых дверок.

– В таверну? – с надеждой спросил Маркурио, немного гнусавя. Лидия согласно закивала и потребовала:

– Спа-а-а-ать!

До «Очага и Свечи» мы так и не дошли. Немного заплутав в этих узких и темных переулках, вышли на кладбище, как-то странно оживленное. Странно, обычно ночью никого не хоронят. Но народу было – не продохнуть. Все столпились у одного из надгробий, переговаривались, охали, где-то раздавались всхлипы и молитвы Талосу.

Растолкав зевак локтями, отдавив чьи-то ноги и пробившись-таки в первые ряды, я обомлела. На надгробии лежал труп. Девушка, вполне молодая, симпатичная… была. Но теперь все ее тело покрывали глубокие раны, и все вокруг было залито кровью. Несколько стражников теснили любопытствующих прочь, а еще один… или одна, в этих шлемах фиг разберешь, допрашивала троих свидетелей – старуху в рыжем халате, пьяненькую тетку неопределенного возраста и невысокого мужичонку с неприятным скользким взглядом.

– Что тут произошло?! – потрясенно спросила Лидия, не отрывая взгляда от трупа.

– Еще одну девушку убили, – устало отозвался один из стражников. – Сусанну из «Очага и Свечи».

Народ медленно расходился, не переставая галдеть, и вскоре на кладбище остались только мы, стража и свидетели.

– Всего несколько дней назад выпивку мне приносила, – вздохнул ответивший Лидии стражник и стянул с головы шлем, открыв молодое еще, безусое лицо. – Вот и все знакомство.

– Так это не первый случай? – спросила я, опасаясь смотреть в сторону трупа, который сейчас уже перекладывали на наспех сделанные носилки.

– Сусанна уже третья, – отозвался тот. – И все по одной схеме: ночь, молодая девушка, и тело ее практически разорвано на части.

– Да уж, совсем вы злокрысов не ловите, – хмыкнул Маркурио, сморкаясь в носовой платок, выхваченный у кого-то из зевак.

– Слышь, если ты не в курсе, то сейчас идет война! Нам не хватает солдат, даже для патрулирования улиц, я уже не говорю о том, чтобы поставить по человеку в каждом темном углу, – оскорбился парень, но тут же взял себя в руки. – Извините, нервы.