Попаданка

""

– Да, – кивнул норд. – Если мой город будет в безопасности, я готов сыграть свою роль.

– У меня вопрос, – Лидия подняла руку, как на уроке. – Как вы собираетесь заманить целого дракона в Драконий Предел?

– Да, вы же не пропустили эту незначительную деталь? – съехидничал Маркурио, за что тут же схлопотал болезненный тычок под ребра от воительницы.

– Думаю, здесь я могу помочь, – вежливо кашлянул Эсберн. – Я предвидел эту проблему. Пока готовилась ваша встреча, я работал в библиотеке храма Небесной гавани.

Он встал, не в силах сдержать эмоции, и принялся вышагивать по каменному полу, заложив руки за спину. Балгруф скрипнул зубами и придержал нервно дергающийся глаз.

– Негаданный запас утраченных знаний, – задумчиво продолжал старый архивариус. – Но важнее всего, что Клинки записывали имена многих убитых ими драконов. Использовав карту драконьих захоронений Дельфины, я, похоже, смог найти одного из драконов, которого поднял Алдуин.

– И что с того? – не понял Балгруф.

– Имена драконов – это три Слова силы, Крики, – отмахнулась я от него.

– Верно, – усмехнулся Эсберн. – Позови дракона Голосом, и он услышит, где бы он ни был.

– И что это за дракон? – нетерпеливо спросил Маркурио. Эсберн достал из складок просторной рубахи старый свиток и, развернув его, прочел:

– Од – А – Винг. «Крылатый снежный охотник», если я правильно понимаю.

– Все правильно, – с уважением кивнул Арнгейр.

В этот момент по ступеням сошел… нет, скорее, навернулся с них, ярл Ульфрик Буревестник собственной персоной. Пьяный, как легион чертей. На его плече висел не менее нетрезвый генерал, бормочущий что-то об Императоре и его венценосной матери.

Норд швырнул к ногам Балгруфа измятый свиток и икнул, пошатываясь. Ярл поднял замацанную непонятно чем бумагу и пробежался глазами по тексту.

– «Ярл Ульфрик Буревестник, с одной стороны, и генерал Туллий, как представитель его величества Императора Тита Мида Второго, с другой, будучи одушевлены желанием восстановить пользование благами мира для их стран и народов, решили заключить мирный договор, будучи в здравом уме и трезвой памяти…» Та-а-а-ак, что тут дальше… «…Мир и дружба пребудут отныне между их величествами императором Титом Мидом Вторым и ярлом Ульфриком Буревестником, равно как между их государствами и обоюдными подданными…»

Повисшую тишину нарушил только шум упавшего в обморок тела Элисиф Прекрасной.

====== Глава 32 ======

Глава для Сида :D

Автор смиренно просит прощения за такое долгое отсутствие продолжения и клянется, ударяя себя пяткой в грудь, что такого больше не повторится, честное леонистое!

Утро следующего дня выдалось несколько суматошным. Пришедшая в себя Элисиф, разбив о голову невовремя вышедшего из кельи Ульфрика очередной ночной горшок Тайбера Септима, заявила, что не желает знать ни «мерзкого убийцу и мятежника», ни «пустоголового имперского алкаша», и гордо уехала, захватив с собой всех легионеров Туллия.

Балгруф на радостях допивал остатки медовухи на пару с Эсберном, маскируя сие безобразие под обсуждение поимки дракона в Драконьем Пределе. Маркурио снова устроил казино, методично и вдумчиво выигрывая у Ралофа и остальных Братьев Бури деньги и элементы одежды. Лидия вертелась рядом, отпуская едкие комментарии, а на коленях у нее пристроилась Убийца, вызывая у воинов Ульфрика нервный тик и психические расстройства.

Дельфина, судя по всему, была твердо настроена на разговор о Партурнаксе, я же опасалась, что наша с ней беседа закончится тем, что я воткну Эбонитовый Клинок ей в зад, и поэтому пряталась от Клинка по всему монастырю.

Туллий, судя по звукам, доносящимся из его кельи, колотился головой о стену. Никто не рисковал приближаться, дабы не попасть ему под руку, и его оставили в покое, сочтя, что древнему монастырю наверняка не грозит гибель от генеральского лба.

Ульфрика оттащили в его келью, и ярл оказался единственным, кто вел себя спокойно и не предпринимал никаких попыток кого-то убить, напоить, обыграть или сделать еще что-нибудь непристойное.

Мы провели на Высоком Хротгаре еще несколько дней. Более-менее пришедшие в себя Ульфрик и Туллий, запершись у себя, строчили письма всем постам, оповещая о конце гражданской войны. Балгруф, Эсберн и Арнгейр успели составить чертеж ловушки для дракона, больше напоминающей замысловатое коромысло.

Все были при делах, одна я бесполезно слонялась по коридорам, надоедая всем по очереди. Видимо, это и послужило одним из важнейших поводов для скорейшего отъезда.

В Вайтран мы отправились всей честной компанией. Ульфрик и генерал Туллий, переглянувшись, хором заявили, что такой цирк они не пропустят никогда в жизни, и кто мы были такие, чтобы им перечить?

Постройка странного механизма, возглавляемая Эсберном и Фаренгаром, которые никак не могли прийти к соглашению, кто же из них главнее, продолжалась месяц.

За это время я успела стать мастером спорта по бегу на короткие дистанции, унося ноги от Дельфины и от Лидии. Ралоф, предатель, растрепал последней, что меня ткнули кинжалом, и теперь хускарл горела желанием учить меня обращению с железками.

В то время, когда я не пряталась от Клинка в канавах и за кучами с мусором, чувствуя себя Корво Аттано, я лезла на стену со скуки. К обсуждению ловушки меня не допускали, пить с Ульфриком тоже не особо хотелось, печень моя мне еще дорога, и я занималась мелкими квестами. Таскала ингредиенты от Фаренгара к Аркадии и наоборот, усиленно делая вид, что не читаю спрятанные в миске с тролльим жиром любовные записки; поиграла в телохранителя Ларса Сына Битвы, шугая мерзкую девчонку Брейт; один раз еле отволокла меч, выкованный Адрианой Авениччи, в Драконий Предел; сперла из таверны бутылку эля для Бренуина…

Однако Лидия не зря была моим хускарлом и, найдя меня, несмотря на то, что я хорошо спряталась в хаджитском караване, который как раз расположился у городских стен, тут же поволокла на тренировочную площадку близ казарм. Под смешки бывалых стражников и сочувственные взгляды новобранцев воительница гоняла меня так, словно хотела сделать из меня чемпиона по владению мечом.

Я думала, что это будет продолжаться еще очень и очень долго, но в одно прекрасное утро Лидия, вломившись в мою комнату в «Гарцующей кобыле», решительно сдернула с меня одеяло и отобрала подушку. Убийца, гадина, даже не пошевелилась, дрыхла под стулом, как убитая.