Попаданки домой не возвращаются!
Шрифт:
— Разве у Незыблемых нет отдельного ложа на подобных мероприятиях? Там, где они прячутся от чужих глаз.
— Конечно же есть, но свет так давно не загорался, что не осталось иных вариантов, кроме как полагать, что Первый Камер одевает чужую личину и под ней посещает развлекательные мероприятия дома. Считаетсч, что если прием удался, значит на нем присутствовал Первый.
«Или, не присутствовал, — заключила я. — Ни подтвердить, ни опровергнуть.»
Я еще раз пригляделась к развязной фигуре, распивающей вино. Веселый парень напоминал балагура и повесу, но не социопата Геру. А ведь одна из темных фигур — он.
Прошлась взглядом по остальным теням:
Я поежилась, вспоминая девицу из комитета.
— Дом Адаптации, — пояснила лэй, заметив мою реакцию. — Первый Орф.
На моих глазах тень взмахнула хлыстом. Могу поклясться, что услышала звук рассекаемого воздуха. Лэй легонько вздрогнула, будто и ее вид темной фигуры наводил на неприятные воспоминания.
— Он занимался адаптацией новых видов. Пегасы — это его работа. Большинство иномирных животных запрещены в Лэйтарии. Пегасы — одно из исключений, дань уважения Первому Орфу. Он любил животных, — будто оправдываясь, внезапно пояснила лэй. — Дом развил его вклад.
— Каким образом? — спросила я, догадываясь об ответе.
— Адаптирует присоединенные миры. Людей. Все, кто живет в Лэйтарии проходили через дом Адаптации. Это велика честь. — Она вскинула подбородок. Серебренный свет колец мазнул по лицу лэй, отчетливо выделяя рыжие веснушки. — Говорят, он до сих пор колесит по ночному небу. Если увидишь, как мелькнула россыпь звезд, а потом внезапно исчезла — это он.
Про остальных Незыблемых лэй ограничилась менее подробными рассказами. С домами других Лэйтарцев она не сталкивалась так хорошо, как с этими двумя. Разве что смогла пояснить про Дом Исследователей, к которому принадлежал Тинхе.
Странниками становились те, кто лучше других управлял магией межпространственных путешествий. Оказывается, не все лэйтарцы способны управлять подобной магией. Их предел — арки, которыми умела пользоваться самая обычная и бездарная лэй. Магия, что позволяет ходить между мирами очень сложна, ее изучают десятилетиями, столетиями, а иногда, как и иностранный язык, всю жизнь, и при этом не добиваются должного успеха. Да и сам дар перемещения между мирами очень редок, и практически не выходит за пределы дома.
Способности Тинхе были своего рода уникальными. Он ходил на далекие расстояния, умел правильно открывать и проникать в миры, мог делать несколько переходов за раз.
И да, не все Странники занимались Избранными. В основном, подобное предлагалось другим представителям домов на аукционах. Странники Дома Исследований занимались — как бы правильно объяснить? — странствиями и исследованиями!
— Аматри из Дома Непознанного, — припомнила я, разглядывая фигуру девицы с карманными часами. Она то стояла неподвижно, то хваталась за часы, будто Мартовский заяц из знаменитой сказки, вертелась по сторонам, порывалась куда-то пойти, возвращалась. — Как же он стал Странником?
— Лорд Аматри, — аккуратно поправила девушка. — Или Странник Аматри. Такое случается редко. И совсем не принято в приличном обществе. Почти под за-за-запретом. Н-на грани табу.
Под конец она начала заикаться, и я предпочла не расспрашивать ее дальше.
Я взяла блокнот и быстренько нарисовала схему, периодически поглядывая на силуэты Первых.
Мог ли Гера быть любителем животных, как Первый Орф?
Из девяти Незыблемых трое были женщинами, трое мужчинами и трое неопределенной гендерной принадлежности (то есть она была, но по их фигурам этого не понять). Лэй тоже не смогла сказать, кем они являются. Информация о них совсем затерялась в веках.
Итак, если убрать веселого Камера, любителя живности Орфа, искусного путешественника между мирами — Странника (потому что Гера кто угодно, но явно не мастер перемещений), Дома Непознанного, Изящества, Снабжения — возглавляемые женщинами, оставалось три должности. Первый Эфор, Первый Архонт и Первый Архитектор. Фактически, представитель судебной власти, представитель исполнительной власти и…
— Почему у Первого Архитектора в руках цветок?
— Это символ всей Золотой оси. Цветок вий’из. Он очень редкий и до сих пор Дом Непознанного не может определить его ареал. Иногда прорастает посреди дороги, будто сорняк, иногда посреди сада, защищенного всеми магическими способами, выживает в засушливых и неблагоприятных условиях, но может погибнуть в самых комфортных условиях. Его так и не смогли культивировать, — Лэй внезапно улыбнулась красивой улыбкой, пустой как праздничная игрушка. Она закатала рукав, демонстрируя вейос из ажурной вязи золотистых линий. Я неосознанно потерла запястье, где недавно огнем горели кроваво-красные символы. Они очень мало имели общего с изяществом, на гладкой коже лэй. — Название «вейос» происходит от этого цветка. Не когда он в полном цвету, а в момент увядания. Первые несколько столетий адаптация проходила не очень успешно. Сейчас риск значительно снизился, но название так и осталось. Первый Архитектор занимался структурированием магии, внедрением в иные виды, плетением заклинаний и прочим.
…и тот, кто вдохновился истоками культуры древней Лэйтарии (тупо стащил божественный символ), — мысленно закончила свои выводы.
Я шлепнула блокнот на стол, нечаянно сдвигая люззор к краю. Попыталась это исправить. Дернула ногой, задела столик, ударилась, ойкнула, потянулась пожалеть ушибленную конечность и вконец столкнула люззор.
Но, не переживайте, рефлексы Избранной никуда не делись. Как и среда, в которой я находилась первые двадцать девять лет жизни.
Памятуя всех своих обидчиков недобрыми словами, я подхватила люззор (хрупкую, драгоценную шкатулку с деликатными дорогими технологиями!) в одном миллиметре от пола.
Люззор вспыхнул. Нет, не синем пламенем и не он сам, а проецируемый экран. Темные фигуры исчезли. Мелькнула картинка — всего на мгновение. От неожиданности я разжала руки. Люззор-таки закончил падение в один миллиметр.
Фиг с ним, Тинхе потом сам подберет.
Комната вновь погрузилась в теплые цвета небесных колец.
— Твою ж!
Я забралась с ногами обратно на диван, чувствуя холодок на вспотевшей спине. Повернулась к ошеломленной девушке. Когда мы встретились взглядами, она уже стояла у двери, не решаясь покинуть комнату без дозволения.
— Можешь идти спать, лэй. — Гробовым голосом сказала я. — Твоя помощь до утра не понадобится.
Дверь хлопнула.
А я подумала, что из дома Тинхе все же придется сбегать.
— 8 -
Взгромоздившись на свою кровать, я погрузилась в тяжелые думы. Следовало все хорошенько просчитать, прежде чем действовать. Не совершаю ли очередную глупость, за которую придется дорого заплатить?
Так незаметно для себя я уснула. Очень крепко и до самого обеда. За это время никто меня не беспокоил. Я не жалуюсь (я жалуюсь!), но ради завтрака могли бы и разбудить.