Попаданки домой не возвращаются!

Пролог

— Это шутка?

Пустые бронзовые глазницы остались неподвижны.

— Повторяю. — Голос забытого бога отдавал ржавым металлом. — Я не знаю, где Избранная сто сорок семь дробь два.

Клод не стал добавлять, что даже если бы знал, не сказал где находится девушка. Это было очевидно. Враг должен был понимать.

С той стороны зеркала, являющегося иным миром, мужчина в черном нахмурился.

— Ее нет ни в одном из свободных миров.

— О которых тебе известно.

— Ее

нет. — С нажимом произнес Враг. — Центр — единственное место, где она может оставаться вне досягаемости Золотой оси. Значит она у вас.

Клод не ответил.

— Она должна со мной встретиться. Ради ее же блага.

— Дробь уже давно никому ничего не должна. — Отрезала живая статуя в балахоне. — Она исполнила свое предназначение.

— Мне плевать, если ты думаешь, что этим все кончено. Я хочу ее видеть.

Разговор становился чересчур раздражительным. Клод не имел привычки вести подобные диалоги без возможности вызвать оппонента на дуэль. А в нынешних реалиях такая возможность стремилась к нулю.

— Разговор окончен.

Клод дернул за золотой шнур и завесь скользнула по зеркалу, скрывая ненавистный лик Врага. Какое — то время цельнометаллическая статуя буравила бардовые шторки. Потом в проеме двери появился настороженный Ле'ахеш'иарс'ту.

— Ну? — Не очень вежливо поинтересовался Клод, поворачиваясь к нему.

Обладатель юного человеческого воплощения кивнул на закрытое бархатом зеркало, как бы спрашивая, можно ли говорить без опаски. Клод мотнул головой. Магия полностью отрезала связь с миром, откуда вещал Враг, но рисковать все же не стоило.

Как только они покинули зал, юноша выпалил:

— Атрос подтвердил, она открывала белое зеркало.

Клод проглотил проклятья, вертевшиеся на языке. Все равно они были на древнем наречии его мира и Ле'ахеш'иарс'ту вряд ли бы оценил красоту их нецензурного значения. Вместо этого он спокойно сказал:

— Я думал его надежно спрятали.

— Она Избранная Центра, — пожал тот плечами. — Здесь от нее ничего не спрячешь.

— И, конечно же, она решила, что это ее ума дело. Она хоть понимает…

— Она понимает, — перебил Ле'ахеш'иарс'ту. — Враг явился не просто так. В Золотой оси собирается совет Незыблемого трона полным составом. Для них больше не тайна, что Дробь использует их магию. Многих это серьезно взволновало. Если ее признают проблемой, ни в одном из миров ей не быть в безопасности. Возможно, тот мир ее последний шанс.

— Мы не знаем, как отреагирует магия заражения. — пробормотал Клод, сжимая рукоять меча. — Безумная девчонка.

— По крайней мере, она в безопасности от Врага.

— А так ли это?

— 1 –

Вы испытывали когда-нибудь удивление от того, что проснулись в своей постели? У себя дома. В своей комнате. В любимой кровати, в пижаме с цветочками, обнимая мягкую подушку.

Угу. Это же ваш дом. Где еще, черт возьми, вы могли оказаться утром?

Нет, я уже привыкла, что не просыпаюсь богатой и знаменитой. И к тому, что меня не пробуждает страстным поцелуем любовник. В конце концов, никогда такого не было, нечего и начинать. Но именно сегодня я почувствовала в этом нечто неправильное.

— Аня, завтрак стынет!

В дверь ванной постучались. Я неохотно оторвалась от собственного отражения и откликнулась:

— Иду.

Поставила щетку в стакан и плеснула ледяной водой в лицо. Морок все никак не хотел проходить. В зеркале все еще была я. Копна всклоченных волос: золотистый блонд волнами спускающийся до лопаток, и отросшие корни, которые надо было покрасить еще неделю назад. И подстричь. Да, определенно надо. Длинные волосы не целесообразны.

Вы когда-нибудь удивлялись, видя в зеркале себя?

— Бред, — пробормотала я, зачесывая их в хвост.

Когда я зашла на кухню, мама уже скидывала с себя фартук.

— Помоешь посуду? — Спросила она. — У меня первая запись на девять.

Приятно пахло едой и свежезаваренным кофе. Каша грелась на плите, несколько бутербродов, заботливо прикрытых стеклянной чашкой, скромно ждали свое участи.

— Угу.

С вами случалось такое, что вы просыпаетесь, а мир вокруг как будто изменился? А наоборот, когда мир все тот же, но с вами что-то не так?

— Погладила твою рубашку. Она на вешалке. Все, побежала.

Я потянулась к кастрюле. Мелькнула мысль, что стоило бы разозлиться, из-за того что мама без спроса залазит в мой шкаф и берет мои вещи. Даже для того чтобы погладить. Мне, блин, третий десяток, мам, давай начнем уважать личные границы!

Но раздражение и не думало поднимать свое уродливое лицо. Вместо утреннего ворчания я лишь невнятно пробормотала, будто все еще находясь в полусне:

— Спасибо, мам.

— Не возвращайся затемно! — уже из коридора.

Хлопнула дверь.

Я не сразу уловила смысл ее слов.

— Мам, погоди! — крикнула я, но она меня уже не слышала. — Пап?

Отец тоже не отозвался. Наверное в ночной смене. Значит, раньше десяти не появится.

— Наверное? — переспросила саму себя. Обычно я знала наизусть папины смены.

Я пододвинула смартфон и ткнула в иконку календаря. Пятница. Звездочка в квадратике содержала уведомление о каком-то событии. Клик на нее показал пустое окно. Ничего.

— Ну естественно, — фыркнула я, делая глоток обжигающего кофе.