Попадос и два ствола
Шрифт:
И, между прочим, в каждой — примерно по полдюжины особей!
На передние лапы животные не встают — бегут исключительно на задних конечностях.
О-хо-хо, мазафака!
Это уже опасно!
А какие резвые и быстрые твари!
Добиваю магазин по центральной группе.
Парочка мохнорылых существ спотыкается и скрывается из вида.
Однако остальных это совершенно не останавливает и даже не замедляет их скорости.
Меняю магазин.
Руки еще не трясутся, но паника,
Расстояние сокращается!
Два выстрела влево. Минус один волосан!
Три патрона вправо. Минус два… Черт! Нет — тоже всего один.
Три перед собой и снова два вправо.
В итоге — еще два обезьяна сходят с дистанции.
Последний снаряженный магазин отстреливаю буквально на «расплав ствола», словно из пулемета степь причесываю!
Выбиваю три движущихся мишени.
Бл.. дь! Клыкастые рожи совсем близко!
Успеваю снять с пояса и предохранителя, и передернуть затворные рамы обоих «Макаровых».
Будет вам «стрельба по-македонски»!
Правда, раньше — мне с двух рук стрелять никогда не доводилось.
Шестнадцать патронов!
Еще восемь — в третьем «ПМ», в оперативной кобуре!
И тогда — всё!
У меня уже тупо не хватит времени — сменить опустевшие магазины на полные.
Не дадут!
Выжидаю несколько гулких ударов сердца.
Рано! Рано, Кот! Пусть еще ближе подбегут.
Промахиваться сверх лимита — никак нельзя! У тебя максимум два патрона на каждого зверя. Если дойдет до рукопашной — тебе и пары этих клыкастых тварей за глаза хватит.
Мяукнуть не успеешь!
Самое время в духе Голливуда, произнести, что-нибудь типа: «Господи, если я выберусь из этого дерьма — клянусь, я брошу курить»!
Только вот, ни во что подобное, доброму дедушке-создателю, я не верю. Да и не курю.
Здесь «экспериментаторы» — рулят! А к ним взывать бесполезно, хоть заобращайся!
Придется самому разруливать ситуацию.
Стараюсь дышать спокойно. Не отвожу глаз от противника.
Передо мной: две гориллы по фронту, столько же справа и еще три зверюги заходят с левой стороны…
Лезут на стволы с фанатичной, шизоидной настойчивостью и животным упрямством…
Да что же вы — как танки упертые?!
Ну…
Пора!
Сухо хлопают выстрелы.
Выцеливать «по-классике» некогда. Бью по стволу. Куда придется.
Тах! Тах! Тах! Тах! Тах-тах-тах!
Кручусь, как уж на сковородке!
Тах-тах! Тах!
Ближние обезьяны валятся на спину. Кого-то отбрасывает назад.
Тах!
Тах!
Последний глухой хлопок звучит пробкой от шампанского!
Дрогнули, животные!
Не вывезли!
Побежали в стороны.
Один хромает и отдаляется медленнее двух других. Даже не петляет.
С трудом удерживаюсь от дикого желания — высадить остатки магазинов в его широкую, мохнатую спину.
Это лишнее. Пусть живет — другим в назидание!
Виват! Виктория!
Я их сделал!
Вот это было сафари, маму их шерстяную!
Трындец, какая крипота!
Чтобы я еще раз, во что то подобное влез — да ни за что!
Не-не-не! Больше: ни-ни-ни!
Озираюсь дикими глазами. Вокруг — никого!
Один из подстреленных обезьян, начинает рычать и орать благим матом. Почти совсем, как человек.
Почему я решил, что это именно «он», а не самка?
Да, кто бы знал! По гулкому басу, наверное.
Осторожно подхожу поближе…
Обезьян буравит меня маленькими глазками, полными боли. Весьма неглупыми, кстати.
Из широко распахнутой пасти, торчат два здоровенных крепких желтых клыка, на массивной и мощной нижней челюсти.
Об такую и кулак сломать запросто!
А, о покатую лобовую кость, похоже, годовалого поросенка убить можно!
Да и вообще, этот энимал — просто здоровяк! Как и его сородичи.
Мощные, развитые мышцы не скрывает даже мохнатая шкура, да и ростом бандерлог — под метр шестьдесят, а то и все семьдесят — никак не меньше.
Ни фига себе — какие тут обезьянки водятся!
Крик раненого зверя постепенно переходит в громкий и жалостливый стон.
Может, добить?
Нет, пожалуй, не стоит! Пусть себе воет, скотина наглая, и своих корешей нестриженных отпугивает.
Ты уж извини меня, животное. Ничего личного.
Тьфу ты! На эмоциях и диком адреналиновом всплеске — совсем забыл о человеке на холме.
И, кажется, оттуда давно не слышно выстрелов.
Впрочем, я специально не отслеживал — самому не до того было!
Прищуриваюсь в направлении высоты — ничего не видно. У её подножья — тоже тишина.
Для пущей уверенности, прикладываюсь к биноклю и обшариваю усиленными оптикой глазами все, что только доступно для осмотра.
Ближний ко мне склон девственно чист — словно и не было там никого!
Переснаряжаю все имеющиеся в наличии магазины и с карабином в руках, иду в сторону холма…
Живых обезьян по дороге не обнаруживаю. Только пару, корчащихся от боли, недобитков.
Подумав на ходу, решаю, что боеприпасы на них тратить не стану. Сами сдохнут. А если кто и выживет, то, скорее всего — больше на вооруженного человека не рыпнется…
— Эй, друг, ты там, как? Живой еще? — громко спрашиваю, стоя у подножья холма.
— Вроде — да. Только не слишком здоровый, — отвечает сверху, достаточно приятный мужской голос с легкой хрипотцой