Попала! или Жена для тирана
Шрифт:
— Скорее, Мильдгита! Она должна выпить её при мне.
— Сейчас, сейчас…
Колдунья бросилась к пыльным стеллажам, в глубине которых угнездились какие-то мутные склянки. Поскользив по ним пальцем и стерев изрядный слой пыли (полная антисанитария), с довольным мурлыканьем схватила самую грязную, на мой взгляд, бутылочку и выплеснула её содержимое в некое подобие жестяного кубка, прежде наспех протерев его тряпкой.
Меня сейчас снова начнёт подташнивать.
Лучась от радости, Мильдгита приблизилась
— Не мне объяснять моей королеве, какое действие оказывает это зелье. Если вы пусты, то ничего не почувствуете. Но если в вашей утробе живёт дитя, от него не останется и следа.
А?
От такого заявления я слегка прибалдела, даже позволила сунуть себе в руки грязную посудину.
— Пей, Даниэла, — сверля меня взглядом, приказал Редфрит.
Я тряхнула головой, пытаясь сбросить оцепенение. Нахмурилась.
— Ты понимаешь, что поступаешь нелогично? Будь я беременна от другого, уже давно отдалась бы тебе, а потом сказала, что это твой ребёнок, и попробуй докажи обратное. Я всё ещё невинна, потому и попросила дать мне время.
— Если ты невинна, то настойка на тебя никак не подействует, и мы продолжим завтракать.
Как у него всё просто. Да мне после этого кусок в горло не полезет ещё целую неделю!
Что, если беременность всё-таки имеется в наличии? Шансы, конечно, мизерные, но если это так, получается, я решу судьбу маленького существа? Но я ведь не его мать и не хочу рисковать! Не хочу взваливать на себя ещё и это бремя. Как и глотать эту мутную жижу, в которой микробов наверняка больше, чем в ближайшей канаве.
— Это ты всецело доверяешь своей ведьме, а я ей не обязана доверять, — крепче сжав пальцами дурацкий кубок, заявила в лицо Галеано.
Лицо это, вернее, королевская морда, посерело, если не сказать почернело, как вспаханное по весне поле. Редфрит схватил меня за руку и приказал:
— Я сказал: пей!
— Предпочитаю, чтобы меня осмотрел лекарь. Он подтвердит, что я невинна.
— Ты не откроешься ни одному мужчине! — ревниво прорычал его величество.
— Ну тогда пригласи какую-нибудь повитуху. Проверить, девственна ли я, — дело нехитрое.
— Пей, — упрямо повторил он.
Мысленно выругавшись, вскинула голову и твёрдо сказала:
— Не буду, — а потом под оханье Мильдгиты выплеснула зелье на пол.
Есть у меня вредная привычка: сначала действовать, а потом думать. Вот и сейчас, поддавшись эмоциям, я поступила точно также: опустошила кубок, только не так, как было угодно его величеству, чем снова вызвала его немилость.
С другой стороны, даже если бы мне дали сутки на раздумья, я бы всё равно не стала дегустировать Гитин напиток. Помимо вредных привычек у меня ещё имеются моральные принципы, а также инстинкт самосохранения.
Впрочем, насчёт последнего не уверена. Даже не знаю, что хуже: отравиться микробной водичкой или быть придушенной его величеством. А судя по выражению королевской морды, последний вариант развития событий был вполне возможен.
Редфрит даже сделал шаг в мою сторону, уничтожая те жалкие сантиметры личного пространства, что ещё оставались у меня в запасе. Я, как это водится, от него отшатнулась и, пожелав себе удачи, произнесла максимально спокойно и ровно:
— Я знаю, у тебя нет причин мне доверять, но я и правда невинна, а в тебе сейчас говорит ревность и чувство собственника.
— Во мне сейчас говорит здравый смысл.
Не льстите себе, ваше величество.
— Которое заглушает желание прибить тебя, — от души высказался этот демон.
Ещё один шаг, и я снова отступила, едва не врезавшись в мешающую нам танцевать это своеобразное «танго» Гиту.
— Я же сказала, что согласна на проверку. Отрава твоей ведьмы может показать только наличие либо же отсутствие интересного положения. А акушерка… я хотела сказать повитуха, проверит и подтвердит, что я невинная дева.
— Сам я тоже могу проверить, — продолжал наступать Редфрит.
— Не можешь! — категорично отрезала я и врезалась мягким местом в деревянную столешницу. Дальше отступать уже было некуда. — У тебя для этого нет… эмм… надлежащих инструментов!
Король сощурил глаза, а потом плотоядно улыбнулся:
— О, дорогая моя, надлежащие инструменты у меня как раз имеются.
Это он про тот, который утром был надстоящим? Вернее, подкальсонностоящим, если уж быть совсем точной.
— Лучше доверьте это дело профессионалам!
Проскользнув между столом и королём, я прытко, как горная козочка, отскочила от мужа-козла.
— Даниэла, всему есть предел, и моему терпению тоже. Хватит от меня бегать!
«Да я только во вкус вошла», — лихорадочно оглядываясь по сторонам в поисках убежища, собиралась выпалить я, но не успела.
Как и благоверный не успел настигнуть меня. Неожиданно дверь в лабораторию распахнулась, и на пороге показался запыхавшийся слуга.
— Ваше величество, только что прибыл гонец из Жеима! Ещё одна… жертва, — понижая голос до глухого шёпота, понуро сообщил он.
Ещё минуту назад я была уверена, что никто не сравнится со мной в искусстве доведения его величества до белого каления. Ан нет, до первого призового места я явно не дотянула. При слове «жертва» у Редфрита сделалось такое выражение лица, что захотелось зажмуриться. Лишь бы не видеть этой жути.
— Потом договорим, — бросил он мне, даже не глядя, и устремился к выходу из ведьмовского чулана, быстрым, по-военному резким шагом.
Когда все звуки на лестнице стихли, а я вспомнила о том, как дышать, сбоку раздался насмешливый голос Мильдгиты: