Попала! Замуж за злодея
Шрифт:
Никогда раньше я не видела ничего подобного. Грудь мужчины, его рыхлый живот и плечи были покрыты ужасными язвами, но было кое-что ещё. Кое-что странное: липкие чёрные нити, соединяющие язвы. Они мне что-то напоминали… что? Нахмурилась и вздрогнула, услышав над ухом голос лекаря:
— Бедняга смог отбиться от шепчущих, но он не жилец, не тратьте время, Мэрион.
Точно! В памяти всплыли сгустки мазута, которые оставались на земле в тех местах, где прошли жуткие тени. Я наклонила голову к плечу и нахмурилась, затем прошептала,
— Смог отбиться от шепчущих? Многим ли это удавалось?
— Почти никому, — тихо ответил Бивер.
— Почти?
— Мне не известно о других случаях.
— Тогда почему вы сразу вынесли приговор этому человеку? Что, если…
— Мы не знаем, насколько опасен контакт с ним. Я не стану рисковать, и вам не позволю.
Я вернула простыню на место и обернулась к лекарю. В глазах наставника сквозил неподдельный страх. Кажется, Бивер прочитал что-то в моём взгляде, потому что испуганно помотал головой:
— Нет, Ваша Светлость, прошу, не надо!
— Я хочу попытаться, — уверенно сказала я. — Если что-то пойдёт не так, вы сможете мне помочь.
Бивер отвёл меня в сторону, осторожно придерживая за предплечье, и сказал едва слышно:
— Если что-то пойдёт не так, ваш муж меня прикончит.
Взгляд лекаря был слишком настойчивым. Я опустила глаза и принялась рассматривать свои руки. На его стороне опыт, он знает, что делает. Но и я понимаю кое-что про себя. Вздохнула и ответила:
— Я не смогу спать спокойно, если уйду сейчас, зная, что могла спасти человека и не сделала этого, — я нахмурилась, — и потом, Светлый Бог ведь не просто так наградил меня редким даром, ведь нет? В таком случае, я хочу использовать его во благо! Если я могу помочь — я это сделаю. Я так решила, и точка.
Какое-то время мы молчали, упрямо уставившись друг на друга. Наконец, Бивер вздохнул, опуская голову, и отошёл в сторону.
Когда мы вернулись к постели больного, женщина, как я догадалась, это была жена пострадавшего, уже не всхлипывала, а внимательно слушала Кордию, которая что-то ей объясняла. Бивер скомандовал:
— Все на десять шагов назад! Не мешайте!
Я проводила ободряющим взглядом женщину и девочку, которых медсестра отвела подальше и усадила на одну из кроватей. Мы с Бивером отбросили с больного простынь и задумчиво всмотрелись в язвы, облепленные вязкой чёрной паутиной.
Лекарь засучил рукава и сказал:
— Давайте, я начну.
Кивнула и принялась внимательно следить за его манипуляциями. Бивер заметно нервничал, его брови сошлись на переносице, на висках выступили капельки пота. Спустя время стало очевидно — ничего не выходит. Лекарь подтвердил мои догадки, едва заметно покачав головой.
Жена пострадавшего заметила это и принялась рыдать с удвоенной силой. Я закрыла глаза и потёрла ладони, призывая искру, пытаясь успокоиться, отстраниться от всего вокруг: рыданий женщины, отчаянно нервничавшего наставника, сомнений в своих способностях.
Здесь только я и человек, который нуждается в помощи. Я его последняя надежда. Хуже точно не будет. Спокойно, Мэрион. Всё вокруг исчезло, перестало иметь значение. Голоса и звуки слились в неясный отдалённый гул. Я сосредоточилась.
Мне не нравятся эти язвы, но это лишь полбеды. Ещё больше мне не нравится эта чёрная паутина. Мерзкая зараза, липкая тьма, крадущая жизнь. Что, если попытаться сначала убрать её?
Чувствуя на кончиках пальцев покалывание и золотистое свечение, попыталась поддеть одну из чёрных нитей, буквально въевшихся в кожу, слившихся с ней, осторожно, затаив дыхание. Получилось…
Нервно сглотнула и потянула её дальше, вытаскивая постепенно, ещё до конца не веря, что делаю правильно, и что у меня в принципе что-то получается. Но чёрная нить потянулась и послушно отошла. Оказываясь у меня в ладони, нить таяла, превращаясь в жижню с запахом мазута.
Услышала, как тихо выругался Бивер, исчез куда-то и вскоре вернулся с глиняной миской, в которую я стряхнула липкую грязь. Не знаю, сколько прошло времени: час, два, три? У меня затекла шея и нещадно ныла поясница. Только тогда, когда сняла с измождённого тела последнюю проклятую нить, я позволила себе распрямиться.
Чуть покачнулась, глядя на свои ладони:
— Мне… мне надо помыть руки.
— Конечно, миледи, идёмте, я провожу, — Кордия придержала меня под локоть и увлекла в первую комнату, где находился рукомойник.
Когда мы вернулись обратно, то увидели, что Бивер, жена и дочка пострадавшего — все столпились вокруг его кровати и тихо переговаривались. Услышав наши с Кордией шаги, все трое разом обернулись. За их спинами я рассмотрела лицо больного, и не смогла сдержать вздох облегчения: он пришёл в сознание. А значит, я всё сделала правильно, я победила!
— Он точно поправится? — спросила я Бивера, ехавшего верхом рядом со мной.
После лечебницы чуть кружилась голова и я настояла на том, чтобы не трястись в душной карете. Лекарь поддержал меня, и начальник стражи выделил нам запасных лошадей.
— Конечно, — ответил мой спутник. — Я закрыл наиболее сильные раны, с остальными справятся целебные мази. Его жизни теперь ничто не угрожает. Благодаря вам, Мэрион.
— Спасибо, что разрешили помочь ему.
— Признаюсь, я боялся, что это слишком опасно. Но ваш дар воистину уникален. Он способен справляться с тьмой во всех её ипостасях. Такое не под силу никому больше. Сегодня вы не просто спасли человека. Вы сделали много большее.
— Что же?
— Подарили надежду, — Бивер прищурился и всмотрелся вперёд. — Тёмные времена закончатся, я знаю. О вас заговорят повсюду, вот увидите, всё изменится. Вы измените этот мир.