Попасть в отбор, украсть проклятье
Шрифт:
– Тай, после того, как мы проплывем Лиловый квартал, течение принесет нас к лодочной пристани. И я готов поставить свой череп, что нас там будут ждать.
– Подмога?
– с надеждой вопросил рыжий.
– Свой череп? – как истинная некромантка уточнила я. Ибо клялись обычно головой, а не ее отдельными запчастями.
– ренегаты. Сомневаюсь, что водитель не успел сообщить о провале операции. А мост Свиданий мы уже проплыли. Осталась только пристань.
– Глянув на карателя, пытавшегося стыдливо прикрыться наполовину мокрым одеялом,
Дальнейших пояснений не требовалось. Я вспомнила отравленный бутерброд.
– Итак?
– Ар вернулся к допросу рыжика.
Как оказалось, парнишку схватили у его дома несколько часов назад и оглушили. А потом притащили в дом начальства.
– Я пришел в себя перед тем, как меня затащили в дом. – Рыжий напоминал нахохлившегося воробья.
– Я не видел, сколько их было. Очнулся, когда маг чертил на груди пентаграмму, а в углу уже было разрывное проклятие. Правда, перед тем, как они ушли, тот темный колдун сказал, что бы я передал тебе привет от братства Черного волка и сообщил, что… – ту он засмущался окончательно.
Зато мне стало понятно: если с заговорщиками был опытный колдун – то снять с дома охранку для него оказалось плевым делом. Потому ворон и, не заметив ничего, смело зашел в свою спальню.
– Говори как есть, – меж тем, поняв причину, по которой рыжик старательно отводит взгляд, отрезал Ар.
Каратель набрался духу:
– …сообщить, что дни гнилой крови сочтены и трон скоро займет истинный наследник.
– Гадство, – выплюнул ворон.
Я подумала, это он об оскорблении первородной крови, но оказалось, что нет.
– Сочтены… – ворон сморщился от этого слова. – Хотел бы я поверить, что эта фигура речи, но похоже они активировали украденное из имперской лаборатории экспериментальное Проклятие Мороя и не пожалели жизни одного из своих сильнейших магов, что бы им воспользоваться.
– Какое проклятье? – я посмотрела на бледное лицо Ара.
– Того, из-за которого тебя убили, – пояснил ворон и скомандовал: – Ныряем!
И не дожидаясь, пока я обдумаю приказ, схватил меня и бросил в воду. Впрочем, судя по троекратному бульку, - не одну меня.
Нырнули мы вовремя. Река перед этим как раз совершала поворот, сужалась, течение стало быстрее и вынесло нас к пристани, на которой, как и предполагал Ар, уже ждали веселые ребята. Они-то и поприветствовали нас с огоньком и задором, дав залп пульсаров в кровать.
Мой чемодан уцелел каким–то чудом. И за этим чудом ныне спрятались три головы, созерцая дрейфующие обломки ложа.
– Ну вот и все… – удовлетворенно донеслось с пристани.
– Верховный хотел, чтобы он умер последним и мучился до самого конца… – возразил ему скрипучий голос.
– По мне, чем раньше сдохнут все гнилокровные ублюдки, тем лучше. Двоих вон уже нет. Осталось четверо и император, - последнее слово он сопроводил смачным плевком.
Меж тем наш желтый партизанский чемоданчик тихонечко плыл, приближаясь к пристани.
– Все, поехали, доложим верховному о…
Договорить он не успел, сверху раздался усиленный магией окрик:
– Сдавайтесь и поднимите руки вверх! Столичная жандармерия.
Я задрала голову и увидела, как в десятке футов над землей парит патруль на грифонах.
– Только этих олухов тут не хватало, - тихо, на пределе слышимости, процедил Ар.
Я была с ним полностью согласна. Где были эти стражники, когда магомобиль гнался за нашей кроватью?
Заговорщики, видимо, были с нами солидарны в том, что городскому патрулю здесь не место. Потому сделали сразу два предупредительных в головы. Грифоньи. Хотя, кто их знает, в звериные или жандармские они целились?
Пристань огласил рев раненых животных, которые, сложив крылья, камнями упали на мостовые. Жандармов, этих держиморд, которые часто шастали по улицам макаронной походкой в серо-красных мундирах и штанах с красными же лампасами, я не жаловала. Особенно после того, как в свое отделение они увезли Нари и ее жениха. И, судя по всему, Ар как глава тайной канцелярии тоже был не самого лестного мнения об уличных стражах.
Зато пока заговорщики запускали фейерверки, мы смогли доплыть до пристани и выбраться из воды тремя ожившими утопленниками.
Ренегатов оказалось четверо. Самый щуплый достался рыжику. Ару – двое. А мне – один. Зато какой. Не мужик. Гора, который, едва увидел меня, тут же решил познакомиться поближе и понесся навстречу, приготовив пудовый кулачище.
Нет, я всегда знала, что при занятии некромантией стоит развивать в себе умение видеть путь среди могил и быстро бегать, дабы вовремя удрать от зомби, сторожей, бабулек и другой нечисти. Но вот знатоком боевых искусств я не была ни разу. До этого момента. И подумала, что и сейчас – не то чтобы очень жажду.
Потому ответила на хук соответственно – присела. Громила разозлился на столь верткую меня и зарычал. Ну да, понимаю его: это слегка неудобно, когда мишень удирает. Но, как говорится, даже мертвые жить хотят. А я в этот миг не просто хотела, а очень.
Второй замах – и я прогнулась настолько, что мазнула мокрой шевелюрой по грязному пирсу, собрав на волосы изрядно песка. Кулак пролетел надо мной на манер стенобитного тарана. Еще один рык. Пудовый кулак вернулся на исходную для нового хука.
Именно в этот миг я, распрямившись, решила, что такому добру, как сор на моих лохмах, пропадать не след, и резко повернулась. Песок ударил по глазам противника. Он взвыл. Хотя, может, громила заорал потому, что я при этом еще и заехала ему пяткой в междуножие?
Но спрашивать у противника, что произвело на него большее впечатление, было как-то слегка недосуг. Ибо через секунду он проморгался, вперил в меня красные от раздражения зенки и, заорав, попытался… пнуть. Натурально пнуть . Видимо решил, что его руки коротки, что бы меня достать . А вот ноги – нет.