Попасть в сказку и не выйти замуж?
Шрифт:
– А где девочка сейчас? – обратилась я к бабусям, - Наши белки со знахарки уже несколько дней глаз не спускают. Что докладывают?
– Ничего не говорят, так нет Истки дома, с самого начала, как мы к ним белок приставили соглядатаями, - грустно сообщила Яга.
Кажется, старушки начали проникаться серьезностью ситуации.
– А установили место нахождения ребенка, сколько девочке лет?
– начала я собирать информацию.
– Исте шесть годков, Збара соседям сказала, что отправили девчушку к тетеке в деревеньку, в дне пути от столицы, - выкладывала все что знала Янина.
–
– Не проверяли, - повесив голову, ответила баба Яга.
– Значит ребенок минимум два дня отсутствует дома, - провела я подсчеты, - и белки сообщали, что знахарка была чем-то очень напугана.
Старушки поняли свой просчет: - Сейчас пошлем молодцев и все выясним.
– Так может уже и не к чему, сейчас мы у Збары все и узнаем, - я пристально посмотрела в глаза своим колдовским экспертам, - Вы лучше подумайте, что еще такого неважного мне не сказали?
Старушки были сильно опечалены сложившейся ситуацией, чувствовалось из раскаяние, что не додумались, упустили важное для нашего дела. Плечики у великих колдуний поникли, в глазах стояли слезы.
– А ну прекратить, реветь команды не было, - прикрикнула я на подчиненных, - мне еще тут расхлябанности не хватало. Нам еще косяки стрельцов с конниками исправлять!
От моего командного тона все вздрогнули, вытянулись по струнке и изумленно уставились на меня, включая и Ванятку.
– Первое, баба Яга, баба Янина и я колем знахарку, - раздавала я команды.
Бабуськи радостно мне закивали. Судя по преданности, которая так и била из старческих очей, знахарка будет вскрыта и с радостью выпотрошена. И если возникнет такая необходимость, то процедура будет повторено столько раз, сколько мне будет надобно.
– Второе, Ваня ты как самый сообразительный из моих подчиненных, - здесь я сделала многозначительную паузу и обвела глазами присутствующих, присутствующие как не странно со мной не без иронии согласились, - присматриваешь за Елисеем, чтоб ничего не натворил.
– Хорошо, мамочка, - ответственно согласился сынулька.
Я подняла глаза на царевича, и он заговорчески мне подмигнул. Радует, что я ошиблась, и сообразительных в моей команде уже двое.
– Бабушки Яга и Янина, - вспомнила зудящую со вчерашней ночи запоздалую мысль, - А вы при наших допросов подозреваемых правду и ложь различаете?
– Конечно, Машенька, - снисходительно ответила баба Яга.
– А вам не показалась, что Прохор нам если не соврал на прямую, то что-то не досказал, или утаил?
– Было дело, - призналась баба Янина, - Да ты такая уставшая была, пожалели мы тебя, думали сегодня с Прошкой закончить. Да вот не вышла, вон как у молодцев то не хорошо все получилось.
Я на миг закрыла глаза и, глубоко дыша, начала считать до десяти. Хотелось кого-нибудь стукнуть.
– Где конкретно он информацию от нас утаил? – шипела я.
– Так вот как про иголочки как начали спрашивать, так вроде складно говорит, да только весь собрался, будто что-то лишнее сболтнуть боится, виновато рассказывала баба Янина.
– Прохор хорошо охраняется? Не сбежит? – мне уже хотелось стонать в голос.
– Мы когда со двора уходили, чуток колданули, - раскаяния
Ага, значит, до подчиненных начало доходить, что против нас играет очень серьезный соперник, который пока обходит нас как минимум на пару шагов.
– Значит как вернемся, опять допросим. Вы можете колдонуть, чтобы он нам сам без утайки, все как на духу рассказал?
– Конечно, нельзя это против согласья людей колдовством принуждать… - вздохнула баба Яга, - да видно иного выхода нет.
– Третье, Елисей, ты отвечаешь за своего папу, чтобы он близка не подходил к нашим следственным мероприятиям, - отдала я последний приказ.
– Не фолнуйтесь, Малия Фасильевна, - докладывал царенок, - Сегодня от нас отбыфает загланичное посольстфо. Батюшка будет занят госудалственными делами.
– Вот и чудно, под ногами не будет вертеться, - подытожила я.
От моего последнего замечания бабуси осуждающе покачали головой, а Елисей задорно гы-гыкнул.
Во двор царского терема мы входили, полные грустных мыслей. Вокруг действительно творилась какая-то суета. Кареты, повозки, куча разряженных людей, слуги, лошади. Действо, окружающее нас, напоминало хорошо отрепетированный спектакль. Красивые, расписанные яркими красками и сияющие золотом кареты останавливались перед лестницей царского терема, к данному событию покрытую узорчатым ковром. При помощи слуг из карету пафосно с паузами выгружались царские гости, от пышности и пестрости красок нарядов, больше напоминавшие павлинов. В неспешности каждого их движения, видимо должна была читаться, великая честь, оказанная царь-батюшке главой соседнего государства. Судя по выражению лица супостата, он привычно играл роль гостеприимного хозяина. Стоя на верхней ступеньке богато украшенной лестницы, ждал когда к нему поднимется строго одетый довольно молодой человек очень привлекательной наружности. Они радушно приветствовали друг друга. Улыбка не сходила с губ государя, пока диктатор не увидел меня. Всего лишь на мгновение он задержал свой взгляд на моей персоне, и в глазах промелькнул метал, а руки сжались в кулаки. Не уж то до сих пор злиться? Ладно, сейчас вообще не до него. … Заграничный посол заметив взгляд царя и тоже прошелся по мне любопытствующим взглядом, и даже, кажется, улыбнулся. К чему бы это? Ладно. Не будем отвлекаться. Где тут у них казематы? От такого столпотворения я немного растерялась, но как оказалось нас здесь ждали. Знакомый двухметровый богатырь с рыжей шевелюрой шел через разряженную толпу заморского посольства, как ледокол идет сквозь льды.
– Мария Васильевна, Вас там уже заждались, - пробасил стрелец и повернув в левую сторону, пробивал для нас дорогу в толпе прибывших к царю-батюшке гостей.
Около дверей в казематы нас ожидали старший конник и стрелец. Только они открыли рот чтобы вероятно сообщить нам последние новости, я на них зло шикнула повернулась к царенку.
– Вы с Ваняткой может в свободной камере рядышком здесь посидите, а то в тереме народу чужого много, боязно мне что-то, - предложила я.
Со всех сторон на меня смотрели осуждающе, давя на мое чувство материнство.