Поперчить посахаренное
Шрифт:
– Естественно знаю! – приняла Дохи обиженный вид, словно её приняли за недоделанную. Поправив короткие волосы, она с равнодушием произнесла: - Мне от него тоже большего не надо. Переспим – и пусть катится.
– Ты ненормальная?
– Судя по всему, - пропала с лица неприступная маска и заменилась гримасой отчаяния. – Я ведь единственная со всего университета, до кого он не домогался, Джинни! – Дохи упала лбом на раскрытые листки. Раздался глухой стук, привлекший внимание соседних парт. К ним подоспела Хёна, поздоровавшаяся и севшая по другую руку Джинни. Дохи подняла голову и начала загибать пальцы. – С Джиной с четвертого курса он спал, с Наной спал, из нашей
– Нашла повод расстроиться!
– затронутая неприглядной для неё темой, Хёна поджала губы, пытаясь забыть об упомянутом и настроиться на учебу. Завидуя, сама не понимая чему, Дохи один раз попросила рассказать, «как это было с БиАем»? Хёна расплакалась и не смогла сказать ни слова. Это было слишком хорошо, чтобы не сожалеть о том, что большего этого не будет. Ей было не понять тех людей, которые советовали «улыбнись, что это было». Почему прекрасного в жизни всегда должно быть меньше, чем отвратительного? Одна ночь, которой предшествовали две недели ухаживаний, а потом месяц слез, два тихой депрессии и уже скоро год как никакого интереса к парням и личной жизни. Неужели в ней ещё живы какие-то чувства к этой скотине?
– У меня его дружбан – Бобби, плеер отнял, - поделилась бедой Джинни, чтобы сменить тему. В зал вошёл лектор. Пока он здоровался и подготавливался к началу, ещё была пара минут для шёпота.
– Напиши заявление в полицию, - отрезала Хёна, искренне считающая, что для самосохранения напрямую с этими типами лучше никак и никогда не связываться.
– Из-за такой ерунды? Да ладно, - Джинни покачала головой.
– А что, по-твоему, не ерунда? Подождёшь, когда они у тебя кошелек, телефон и документы сопрут?
– Они похожи на воров? – Подруги согласились, что это перегиб. Все знали, что эти парни не бедствуют, совсем не бедствуют. – И не хочу поднимать шум. Тут же примчатся Намджун и Юнги…
– А что в этом плохого? – пожала плечами Дохи. – У тебя есть, кому заступиться. Они мужчины, пусть между собой и разбираются, чего с девочками тягаться?
– Он не тягается, - поморщилась Джинни. – Кажется, этот Бобби так флиртует. Он хам и отморозок, и других методов не знает. Из-за чего его отчисляли, интересно?
– Убил кого-нибудь, - выдала версию Дохи.
– Я слышала, что у кого-то из приятелей… Ханбина, - выдавила из себя имя Хёна. – Был роман с какой-то молодой преподавательницей. Или её тоже просто соблазнили и заделали на неё компромат. Не знаю, может это он был?
– Соблазнитель из Бобби, как из БиАя монах, - хмыкнула Джинни. – С его манерами на него даже проститутка за деньги не поведется.
– Если бы он предложил мне встречаться – я бы не отказалась.
– Дохи! – покрутила ей у виска сестра Намджуна и, поняв, что все давно стихли и преподаватель услышал какой-то шум, прекратила разговор.
Перерыв в столовой чаще посвящался обсуждению пройденного материала, потому что получаса не хватало, чтобы переключиться на что-то постороннее. Иногда, перекусывая, студенты готовились к следующей лекции, хотя к таким занятиям особенно готовиться было не нужно. Вот к тестам и зачетам – другое дело. В такие
– Джинни, - вдруг пробубнила в самое её ухо Дохи, попихав в бок локтем. Девушка кивнула ей, но та глазами указала на проход между столиками.
Со скромным обедом, супом и зеленым чаем, Бобби прошёл мимо сдвинутых столов своих закадычных друзей и, глядя прямо на Джинни, приближался к ним. Ей стало не по себе, по спине пробежал холодок. Мгновения растянулись в созерцании вальяжной поступи длинноногого представителя мужского пола, отнесенного накануне к роду козлиных. Стоило ей поднять взгляд, как он встретился со взглядом молодого человека и тот не выпускал его, пока не подошёл вплотную. Не спрашивая разрешения, он похлопал по плечу соседа Джинни и, указав ему головой прочь, спокойно навис над ним. Студент, не имея желания пресмыкаться, но не имея возможности противостоять, пошёл по пути наименьшего сопротивления и отсел на стул дальше, освободив Бобби соседство с Джинни.
– Приятного аппетита, - пожелал всем новоявленный обедающий, заставив покраснеть девушку, из-за которой, к которой он и пришёл. Ему никто не ответил.
– Тебе наскучили твои приятели? – поинтересовалась Джинни, единственная, кто решился сразу же открыть рот.
– Нет, но разве я не могу разнообразить свой круг общения? – Подумав немного, студентка с розовыми концами волос пожала плечами и принялась за трапезу. Почему-то беседовать при Бобби у них в прежнем русле не вышло. Хёна первой быстро смела всё со своих тарелок и поднялась. – Я немного ошибся, - наклонился Бобби к Джинни, чтобы не слышал никто другой. – Мне нужно ещё не два дня, а две ночи. Я слушаю музыку по ночам.
– Рада за тебя, - незатейливо бросила Джинни, продолжая есть.
– Когда не спится – она убаюкивает. Твои песни вырубили меня вчера моментом.
– Я не умею засыпать под музыку, - посмотрела на него девушка, но встретив почти в упор узкий и нечитаемый в своей беспринципности взгляд, отвернулась. – Не люблю никаких звуков, когда сплю.
– Меня жизнь научила спать под любые шумы, так что… - Бобби проводил глазами доевших и вставших с подносами парней. Теперь за столиком остался только он, Джинни и Дохи.
– А Бобби – это твоё настоящее имя? – наклонилась последняя, чтобы задать вопрос под носом Джинни.
– Нет, - покачал он головой. – Меня зовут Чживон. Просто я вырос в Америке, приехал в Корею в подростковом возрасте, и американское имя до сих пор мне более привычно…
– Америка! – округлила глаза Дохи и, отодвинув опустевшую посуду, чтобы положить локоть, продолжила: - Слушай, а ты не мог бы как в этих ваших американских фильмах, если ты их смотрел – впрочем, неважно, могу вкратце рассказать, - не мог бы как в них поспорить со своим приятелем БиАем, что он меня не совратит никогда?
– Джинни ударила её кулаком под ребра. Дохи айкнула, но не остановилась: - В фильмах всегда у замухрышек выгорает такой расклад, понимаешь? Самый классный парень надумывает над ней посмеяться, и в результате влюбляется. На любовь я не рассчитываю, но развратить-то меня БиАй в силах? – Джинни ударила её сильнее, залившись краской стыда. – Что? Я страшненькая, мне терять нечего. Нужно объективно смотреть в глаза реальности. – Бобби засмеялся, перестав пить чай, чтобы не подавиться. Джинни уставилась перед собой, пытаясь сделать вид, что её тут нет.