Попробуй меня уберечь!
Шрифт:
– Просто у девочки слишком чистая душа, вот она и противится злу, которым пропитана его сущность, – предположила Люба.
Ну-ну. Если так, то почему тогда этой душе именно Влас поперек горла встал? Что, другого зла поблизости не нашлось? Маловероятно.
Алекса тоже подобное объяснение не устроило. Он хмыкнул, выражая свое отношение к сказанному Любой, но продолжать разговор не стал и пододвинул к себе тарелку.
Видно, коварная судьбина всерьез решила оставить меня без ужина. Не успела я как следует прожевать кусок чего-то зеленого и хрустящего, как входная дверь широко распахнулась, впуская
Вид у ангела был взъерошенный. Сразу видно – не зря ханатту с собой таскал. А я, как обычно, пропустила все самое интересное… Как ни старалась, но представить, как он с ханаттой в руках гоняется за бесом по всей конюшне, почему-то не смогла. Оказывается, у меня на редкость скупая фантазия.
Тем временем из-за кухонной двери снова вынырнула эльфийка. На сей раз ее поднос был уставлен кружками, и явно не с парным молоком. Молодое эльфийское вино являлось своего рода благодарностью за оказанную услугу. «Однако на серебряные кружки, как у тех эльфов, хозяева не расщедрились», – невольно отметила про себя я. Да, Ксюша, разбаловалась ты за свою недолгую бытность хранительницей. А ведь скажи кто еще хоть полгода назад, что я буду вот так запросто сидеть на постоялом дворе за тридевять земель от своей лесной избушки, да еще в компании таких личностей, о существовании которых ранее даже не догадывалась, и воротить нос от эльфийского вина, потому что мне его, видите ли, не в ту кружку налили… Точно приложила бы такого горе-предсказателя чем-нибудь потяжелее в целях вправления мозгов.
Составив кружки на стол, эльфийка подмигнула Габриэлю и уплыла прочь. Я попыталась спрятать смешок в кулаке. И как бедный ангел все это терпит? И главное, что эти дамочки в нем находят? Я, к примеру, долгое время на него вообще смотреть не могла без содрогания. Не то что глазки строить.
Вино оказалось довольно приятным, чуть кисловатым на вкус. А вот аппетит пал в неравной схватке с проснувшимся любопытством.
– Как там бес, изгнался? – спросила я, уже не веря, что вредный ангел сжалится и поведает о своих подвигах. Видит же, паршивец, как мучаюсь!
– Угум, – сообщил Габриэль, не прекращая жевать.
Совсем совесть потерял.
– Габриэль! – затормошила я его за крыло. – Хватит жрать! Мне же интересно!
Ангел страдальчески вздохнул, но жевательный процесс временно прервал.
– У тебя слишком буйная фантазия, – наконец заявил он. – Небось уже успела вообразить себе поединок не на жизнь, а на смерть?
– Ну как-то так, – осторожно подтвердила я.
– Так вот, ничего такого не было.
– А как же бес? – забеспокоилась я. Не хватало еще, чтобы нас посреди ночи вон выгнали.
– Его там уже нет.
– Еще скажи, что он удалился абсолютно добровольно, не забыв поблагодарить за оказанное гостеприимство, – вставил шпильку Дармир.
– Так и было, – как ни в чем не бывало подтвердил ангел. И, сполна насладившись выражением наших вытянувшихся лиц, продолжил: – Но только после того, как я показал ему лаз в винный погреб.
Кто бы просветил:
– А по твоему виду не скажешь, что мирные переговоры вел, – обиженно протянула я.
Чернокрылый пожал плечами.
– Подумаешь, немного размялся. – Остается надеяться, что результаты этой разминки хозяева заметят не раньше, чем мы уедем. – Еще чего не хватало – чтобы я эльфам помогал!
Ага, сделал ближнему гадость себе на радость. Но что-то этой радости ни в одном глазу не видно.
– Кажется, я ослышался, – к нам от своего стола повернулся симпатичный эльф, – или здесь действительно кто-то имеет что-то против дивного народа?
Я чуть не взвыла в голос. Ну что за день такой! Сперва бережиня, потом ангел со своими причудами, теперь эльфы на голову свалились. Причем, судя по задранным носам и опасно поблескивающим глазам, настроены они явно не мило поболтать. Похоже, боги нас сегодня особенно любят. Знать бы еще – за что.
– Ну я имею, – с ленцой протянул ангел, не удостоив эльфа даже беглым взглядом. Хотя это еще ничего не значит. Иногда крылатый умудряется проявить такие чудеса наблюдательности, что я задаюсь вопросом, нет ли у него на затылке еще одной пары глаз. – Что дальше?
Эльф настолько опешил от наглости Габриэля, что не сразу нашелся с ответом. Это дало мне несколько спокойных мгновений, дабы разглядеть заносчивого представителя дивного народа.
Ничего примечательного, эльф как эльф. Может быть, полукровка, если учесть, где мы находимся. Пожалуй, последнее вероятнее всего. Изящный, я бы даже сказала хрупкий, особенно по сравнению с высоким и отнюдь не мелким ангелом. Зеленоглазый. Одет вычурно, опять же в зеленое. Ушки остренькие торчат. Тут я всерьез задалась вопросом, почему дивные не носят серег. По-моему, с их более чем приметными ушами было бы очень уместно. Или уши у них – предмет особого поклонения, как крылья у ангелов? Ой, что-то я отвлеклась…
– Ты, презренный рэй’тхи [1] , смеешь оскорблять лучезарного? – брезгливо поинтересовался эльф и, изящным движением подхватив меч, направился к нашему столу.
Сотрапезники мгновенно поддержали своего надменного товарища. И кто придумал все эти байки про неземное обаяние ушастых? Лично я в выстроившейся перед нашим столом троице никакого очарования не наблюдала. Одна сплошная гордыня, крупными рунами написанная на трех задранных носах. Еще бы Фабиэля рядом поставить – и будет просто картина маслом.
1
Рэй’тхи – отверженный, низвергнутый.
Габриэль широко зевнул, но все же изволил повернуться к пристроившимся за его спиной эльфам. Вид у ангела был такой, будто он на полном серьезе ожидал, что те незамедлительно падут перед ним ниц и станут исступленно лобзать его сапоги. Эльфам до такого еще расти и расти.
– Ты, деточка, этим прутиком тут не размахивай, – наставительно протянул ангел, видя, что враждебно настроенные ушастые проявлять должного почтения к его крылатой персоне не собираются. – Так ведь и пораниться недолго.