Попрыгунчик. Начало
Шрифт:
Все, весело улыбаясь, закивали головами.
– Тогда скажите, когда в последний раз, вы видели над головой наши самолёты? А когда, слышали канонаду? Молчите? Сегодня вечером постараюсь настроить рацию на Москву, послушаем сводку с фронта. Потом и поговорим, а пока, к приёму пищи приступить! – скомандовал я и первым, застучал ложкой по котелку.
Все ели и озадаченно переглядывались. Думайте – думайте, не обращал я внимания на их переглядывания, а сам гадал, где можно взять печки – буржуйки. Без них, нам зиму не прожить, тут и под тридцать морозы случаются.
После обеда, все занялись полученными заданиями, а я опять переместился к воротам. Только в этот раз, немного не удачно.
Едва открыв глаза, увидел двух озадаченных фрицев, смотрящих на меня отвисшими челюстями. Моя реакция оказалась быстрее, открыв огонь с двух рук, шустренько их завалил. Хорошо пистолеты в руках держал, на всякий случай. Рядом стоит грузовик, а из него на меня квадратными глазами, смотрят несколько красных командиров с большими ромбами и звёздами и молоденький немец с карабином. Навожу на него пистолеты и командую:
– Хендэ хох!
Тот послушно поднимает руки, один из командиров, шустро отбирает у него карабин, выпрыгивая через борт кричит мне, там ещё трое, показывая за машину.
Мы с ним дружно оббегаем машину и видим такую картину. Стоит легковая машина, за ней на коленях стоит наш раненый дивизионный комиссар, рядом немецкий офицер с приставленным к голове комиссара пистолетом, смотрит на нас удивлённым взглядом. Мы дружно стреляем в офицера и во второго немца, кажется фельдфебеля. От машины пытается убежать третий, видимо водила, убиваю его двумя выстрелами в спину.
Комиссар поворачивается к нам, я вижу явные, семитские черты лица. Всё понятно, комиссаров, коммунистов и евреев, они в плен не берут. Оба смотрят на меня, видимо я сказал это вслух. Объясняю. Они понимающе кивают головами и спрашивают, откуда я взялся. Опять объясняю.
– Нет, я не мародёр? Это вы уйдёте, а мне здесь ещё жить и семью кормить. Да, попутно буду зазевавшихся фашистов отстреливать! Да, уже отстреливал. Да, есть партизаны, но где они живут, не знаю. Да, это я хоронил погибших, что мне их так бросить? Да, были знакомые, часто в этой части бывал, сестра с комполка хотели в июле свадьбу сыграть. Все погибли. Да и сестра и комполка.
Называю фамилию комполка и некоторых знакомых командиров. Комиссар спрашивает, как кто выглядел, описываю. Они согласно кивают, часто сюда приезжали. Вроде успокаиваются, а нет, требуют сдать оружие. Ага! Сейчас!
– Эти стволы счастливые, я с них уже два десятка фрицев завалил. Вон там, есть автоматы и карабины, патроны тоже есть и бензин и продукты. Мне, для хороших людей не жалко, всё покажу, где лежит. Через час, они готовы ехать на легковой машине, набрав топлива, продуктов и оружия. Я им посоветовал взять и немецкое оружие, меньше проблем с боеприпасами. Соглашаются и забирают.
Дивизионный комиссар, спросил моё имя и фамилию, немного подумав, я сказал. Он тоже немного подумав, сообщил мне данные своего связника, оставшегося в тылу, работать на партизан. Запомнил и пообещал, выйти на связь. Обговорили кодовые фразы и пароли для опознавания.
– Забавный ты парень! Будто и не четырнадцать лет тебе, а все тридцать, как минимум. Удачи тебе, товарищ Сергей! – пожелал мне комиссар.
– Спасибо, товарищ дивизионный комиссар, оставшегося немца заберёте? – спросил я.
– Я про него и забыл. Он вроде, как в плен сдался? Нехорошо получается, да и с собой его тащить, мы не можем. Что-то можешь предложить?
– Только смерть! – и двумя выстрелами в грудь, застрелил немца.
– Жестоко ты! – покачал головой комиссар.
– Жестоко было видеть, как они моих сестёр насилуют и убивают, а я им ничем помочь не могу. Собакам, собачья смерть! – жёстко ответил я.
– Извини Сергей! Не знал. Если пробьёмся к своим, с меня орден! – искренне пообещал комиссар.
– Не за ордена я воюю, за Родину! – ответил ему.
– Что и от ордена откажешься? – удивился комиссар.
Я улыбнулся и процитировал Твардовского:
– Нет ребята, что там орден! Не загадываю вдаль!
Так скажу вам, я не гордый! Я согласен на медаль!
Командиры рассмеялись и помахав мне ручкой, уехали по своим важным, командирским делам. Пряча от радости свою довольную жабу, стал таскать в грузовик разный хабар и в одном из углов склада, о чудо, нашёл две печки вроде буржуек. Вот это настоящая удача, что придётся зимовать, я знал точно. Кое – как, запихав это всё в кузов грузовика, я привязал Огонька к куску торчащей арматуры и усевшись в грузовик, пожелал оказаться у нашей полянки.
Раз и я на месте! Опять получилось! Да я, почти супермен, ё маё! Шустро выскакиваю из-за руля и бегу в наш лагерь. Меня встречают девчата, испуганным вопросом: – А где конь?
– Где надом! – кричу я счастливо, а подбежав к ним, обнимаю и целую девчат по очереди, те зависают в полном обалдении от происходящего.
Тут как раз, подъезжают остальные. Объясняю им, где машина и что делать дальше, а сам убегаю в кусты, закрыв глаза, перемещаюсь к Огоньку с пистолетами наготове.
Так всё тихо, отлично. Трофеимся дальше. Быстро накидываю в телегу, заготовленное заранее барахло, перемещаюсь к полянке и так три раза, пока не возвращается разгруженный грузовик. Сажаю парней в кузов, приказав им закрыть глаза, перемещаемся к воротам и начинаем таскать оружие и боеприпасы и так, ещё четыре раза. Вечером, глядя округлившимися глазами на натасканный нами хабар, сам себе удивляюсь. Ну, я и хомяк!
Парни смотрят на меня и всё же решаются спросить:
– А как это, командир?
– Я же вам говорил, что учусь на волшебника! Вот, понемножку стало получаться! А как это работает, я и сам не знаю. Просто, желаю оказаться там то, раз и я там. Только теперь, это самая страшная тайна нашего партизанского отряда! Если об этом узнают немцы, тут скоро три дивизии СС за нами охотиться будут. Понятно? – спросил у зависших бойцов.
– Понятно командир! Теперь мне ясно, почему наш отряд 'Призрак' называется. Это же нас так, ни одна собака не найдёт. Раз и никаких следов! – восхищённо смотрел на меня Николай – Ну ты и жук, Серёга! Это же, такие дела можно делать!