Попугай
Шрифт:
– Ой, спасибо, – радостно согласилась Лариса.
– Это и весь твой багаж? – Удивленно спросил Андрей, глядя на небольшую дорожную сумку, стоящую у ног Ларисы.
– Да, – засмеялась Лариса. – Времени на сборы особенно не было. Да я и не надолго. Не хочу Сережку одного оставлять надолго. За ним глаз да глаз нужен.
– А сколько ему? – спросил Андрей.
– 13.
– Я конечно не суеверный, но это, на самом деле, опасный возраст, – признался Андрей, беря стоящую около Ларисы сумку.
Они вышли из здания аэропорта и сели в такси. Кипрские таксисты примерно так же себя ощущают, как российские стоматологи и гинекологи в том плане, что редко или практически невозможно встретить таксиста киприота недовольного жизнью, так же, как и российского стоматолога или гинеколога. Пожалуй, кипрских таксистов можно поставить даже выше стоматологов
Никому из троих сидящих в такси пассажиров даже не приходило в голову разговаривать в такси. Это казалось так же неуместно и некультурно, как разговаривать в театре оперы во время представления.
Едва такси остановилось у парадного входа отеля Палм Бич, как тут же подошел молодой человек в форме отеля, взял сумку Ларисы из багажника и понес в вестибюль.
– Вот тебе еще одно слово – “bell boy”, – сказал Михаил, обращаясь к Андрею. – По нашему «коридорный».
– Ух-ты, слово-то какое, – удивился Андрей. – У нас разве есть сейчас коридорные в гостиницах?
– Никогда не видел. Да что у нас, вообще, есть? Тараканы.
В тот день за стойкой ресепшн работал Яннис – улыбчивый молодой человек, который делал все для того, чтобы его русские гости не забывали свою родину. В каждом номере отеля имелась местная радиоточка, и, как только Яннис видел, что русские гости прошли в свой номер, он включал записи русских песен. Михаил был буквально в восторге, когда первый раз из любопытства покрутил выключатель, установленный в изголовье кровати и услышал песню своего любимого певца Михаила Шуфутинского. Действительно, это было необычно и приятно – выйти на лоджию с бокалом кипрского Каберне Совиньон, сесть на пластиковый стул и, потягивая вино, смотреть на завораживающий Средиземноморский закат под льющуюся из динамиков «Киса, киса, киса, ты моя Лариса. Мягкая, пушистая девочка моя».
Андрей предложил Ларисе встретиться в Бич баре через час. Бич бар представлял собой открытый павильон, выполненный из дерева, и расположенный между зданием отеля и береговой линией. К бару прилегал огромный бассейн. Это был, по-видимому, еще один хитрый ход предприимчивых киприотов – сделать так, чтобы любящие выпить британцы и скандинавы могли плавать, подплывать к краю бассейна, брать заказанный в баре бокал пива Кео, или джин-тоник, выпивать, не вылезая из воды, и продолжать заниматься плаванием. Еще немецкий философ Фридрих Ницше писал: «В настоящем мужчине скрыто дитя, которое хочет играть». Стремление получать сразу несколько удовольствий характерно для всех мужиков мира. Важно правильно выбрать сочетание.
Ни у Андрея, ни у Михаила, однако, никогда не возникало желания присоединиться к плавающим в бассейне, и пьющим одновременно пиво, европейцам. Андрей обратил внимание на то, что никто из плавающих подолгу никуда не отлучался из бассейна, что невольно наводило на всякие предположения относительно вместимости мочевых пузырей и необходимости их периодического опорожнения.
Лариса отправилась в свой номер на втором этаже. Андрей с Михаилом – в свой.
– Твоя знакомая? – спросил Михаил, когда они вошли в номер.
– Вдова одного моего старого знакомого. Убили его. Не мог поделить с кем-то заправки. Теперь, видно, она унаследовала, – пояснил Андрей.
– Наверно хочет спрятать здесь бабки, – предположил Михаил.
– Могу дать на отсечение… все, что угодно, что здесь ты прав, – подтвердил Андрей. – Вряд ли она прилетела, чтобы погреться на солнышке…, а тем более, сама сказала, что быстро собиралась, оставила своего 13-летнего обалдуя.
– Я
III
Бизнесменов из России, прибывающих на Кипр, отличала одна общая особенность: все они владели только одним из шести рабочих языков ООН – русским. Никакими другими языками, ни рабочими, ни нерабочими, они не владели. Возможно, этого рабочего языка ООН им и хватило бы, как американцам и британцам хватает владеть другим рабочим языком ООН – английским, но проблема состояла в том, что никто, кроме них, именно этим рабочим языком ООН больше не владел: ни жители острова, ни персонал отелей, или банков, ни тем более другие гости острова. Приезжающие на остров российские бизнесмены, в большинстве своем бывшие комсомольские работники, менты и кэгэбэшники, которые совсем недавно ловили преступников и шпионов, или призывали молодежь ехать на комсомольские стройки, естественно, продолжали говорить по-русски, и, что удивительно, их, почему-то, понимали: то ли потому, что они сопровождали свою речь отчаянной жестикуляцией, то ли, все-таки, потому, что у всех жителей планеты Земля когда-то был один язык-прародитель. Лучше всего и быстрее всего их понимали, когда они говорили громко, а они умели говорить именно громко в силу своих бывших профессиональных занятий: комсомольские работники – на собраниях актива, менты и кэгэбэшники – на допросах. Эти навыки говорить громко по-русски, очень сильно помогли в общении, как с местными жителями, так и с персоналом отелей, ресторанов и магазинов.
Эта сфера лингвистики еще недостаточно изучена, но российские бизнесмены и туристы на своем практическом опыте доказали, что громкость речи напрямую влияет на понимание, несмотря на то, что говорящий и слушающий говорят на разных языках. Для полного научного анализа необходимо только подвести под практические результаты теоретическую базу. Одно неясно, зависит ли понимание от громкости речи, если говорящий будет говорить на каком-либо другом языке, кроме русского, так как именно русская речь, произносимая очень громко, была наиболее понятной для слушающих представителей других наций и этносов.
Другим паралингвистическим способом вычислить русского бизнесмена или туриста было – посмотреть на тарелку во время завтрака или обеда по системе «все включено». Если тарелка наполнена настолько, что с нее свисают по краям куски ветчины, и если человек совершил несколько подходов к блюдам с закусками, то можно с уверенностью сказать, что человек, в чьих руках эта тарелка, и есть один из граждан совсем недавно исчезнувшей «Атлантиды» под названием СССР, так как граждане этой страны никогда не страдали отсутствием аппетита, а, возможно, каждый раз при приеме пищи им приходила в голову мысль: «А вдруг это в последний раз». Эта мысль была вполне объяснима, так как каждое поколение граждан этой страны являлось свидетелем исчезновения какой-нибудь из Атлантид, существующих на той территории, где они проживали. Можно было легко оказаться в ситуации, когда ты уезжаешь в загранкомандировку или зарубежную турпоездку из одной Атлантиды, а когда возвращаешься, там уже совсем другая Атлантида, с другим названием, флагом, гимном, правилами проживания и т. д. Поэтому, если ты ешь, то ешь, как в последний раз, или как перед дальней дорогой туда, где неизвестно будет ли чем перекусить. Да и сама система, с таким необычным, одновременно поощряющим и в то же время интригующим названием «Все включено» была настолько диковинной, что у многих российских бизнесменов и туристов поначалу невольно возникал вопрос: «Неужели все?». Это была частичка коммунизма, который они так и не увидели. Такое трудно было представить у них на родине. А эти заманчивые предложения: «Если вы съедаете половину ребер барана, то вторая половина бесплатно». Это звучало как вызов, как призыв к действию. Ну как тут не съесть всего лишь одну половину ребер, чтобы бесплатно, другими словами, на халяву, получить вторую половину. И уже неважно насытились ли вы первой половиной или все еще испытываете чувство голода, потому что от халявы вообще не принято отказываться. Однако после появления на острове русских, многим владельцам отелей, ресторанов и таверн пришлось срочно упразднить системы «Все включено» и «Вторая половина барана бесплатно», так как владельцы неожиданно оказались на грани разорения.