Попугай
Шрифт:
Такой сложившийся стереотип питания, однако, давал возможность вышеупомянутым гражданам, выехавшим по каким-либо причинам за рубеж, вводить в заблуждение других гостей отеля и сойти за представителя так называемой западной цивилизации. Достаточно было положить на тарелку один тост с тончайшим, как пергамент, почти прозрачным ломтиком сыра, который и ломтиком невозможно назвать, налить себе стакан апельсинового сока, и все, вы англичанин, или, на худой конец, немец, или, уж на самый худой, какой-нибудь финн.
Михаила и Андрея, уже не первый раз приезжающих на Кипр в ту бурную для России осень 1993 года, хорошо знал персонал отеля “Palm Beach”, а Михаила иногда даже привлекали
– Мистер Михаил, – позвал его как-то портье Яннис.
Михаил подошел.
– Мистер Михаил, не могли бы вы объяснить нашим гостям из России, что те брелоки, которые они сняли с ключей – не сувениры. На них ведь указан не только логотип нашего отеля, но и номер комнаты.
– Что он хочет? – не понял Андрей.
– Говорит, что наши сограждане поснимали брелоки с ключей себе на сувениры, – объяснил Михаил.
– Продолжай.
– Просит, чтобы я объяснил им, что это не сувениры, и чтобы они их вернули.
– Скажи ему, пусть не выпендривается.
– Да, но на брелоках номера комнат.
– И что ты собираешься делать?
– Не знаю.
– Ты же не объяснишь ему, что если ты подойдешь с таким вопросом к гостю, который проживает в номере 8, то это может оказаться твоим последним интервью.
– Почему? – не понял Михаил.
– Потому что у того с виду интеллигентного господина из 8 номера в руках весь водочный бизнес юга России. А в соседнем номере поселились два амбала. Судя по всему хранители его тела. Это же Вова Водкин. Но не Петров-Водкин, а просто Водкин.
– Погоняло, что ли?
– Ну зачем ты так? Под этим псевдонимом его больше знают, чем его фамилию по паспорту. Кстати, как по-английски «погоняло»?
– “Pogonyalo”.
– Гонишь? Ладно, скажи в ресепшн, что им дешевле будет заказать новые брелоки… нет, лучше скажи, что у нас такая традиция – если нам понравилось в гостях, то мы берем себе сувенир, чтобы потом опять вернуться. Спроси, он же хочет, чтобы русские гости снова остановились в их отеле?
Быстро прикинув в голове стоимость брелоков и прибыль от проживания русских гостей, включая щедрые чаевые, служащий ресепшн пообещал объяснить эту русскую традицию менеджеру отеля.
На следующее утро, однако, выяснилось, что на острове, который много раз переходил из рук в руки, начиная от византийцев и крестоносцев, и кончая османами и англичанами, были свои традиции гостеприимства, которые учитывали другие традиции только в обмен на банальные наличные – другими словами по 100 долларов за брелок. Эти условия служащий ресепшн тихо, но очень доходчиво и без переводчика объяснил русским гостям, положив на стойку брелок и рядом купюру в 100 долларов. Это одна из тех ситуаций, когда по контексту каждый может догадаться, о чем речь. Условия предлагаемой сделки никого из гостей не устроили. Более того, некоторые русские гости отеля начали открыто возмущаться, называя ситуацию «грабежом», с негодованием возвращая брелоки.
Многие из гостей, особенно такие, как «водочный король» юга России начали всерьез подумывать, а не проще ли скупить пол острова, чтобы не заморачиваться со всякими там отелями, и не подвергаться унизительным попыткам вымогательства под видом обмена дешевых брелоков с номерами отеля на конвертируемую валюту. Но горячие головы быстро остыли, узнав, что замусоленная банкнота в одну кипрскую лиру с надписями на греческом, турецком и английском, от которой исходил запах красного молотого перца вперемешку с кофе, по курсу равнялась
Лариса не собиралась скупать пол острова, да и денег у нее вряд ли хватило бы. В тот раз она привезла с собой всего полмиллиона долларов.
Она появилась в баре ровно в назначенное время. Выглядела она посвежевшей после принятого в своем номере душа. На ней был уже не элегантный костюм, в котором она прилетела. На ней была короткая белая юбка и белая блузка, которую любая женщина назвала бы «блузка с голой спиной», хотя на самом деле оказывалась с голой спиной не блузка, а ее хозяйка. Белым босоножкам без каблуков, с переплетением кожаных полосок вокруг лодыжек выпала честь принять в себя красивые ноги Ларисы. Михаилу показалось, что ей очень подошло бы белое платье, закрывающее одно плечо и оставляющее другое плечо голым, такое, в котором изображали греческих богинь. Эти босоножки как раз подошли бы к такому наряду.
Лариса подошла к столику, за которым уже сидели Андрей и Михаил, потягивая «Узо». Они решили для разнообразия попробовать эту типично греческую анисовую настойку, напомнившую Андрею о детстве и пертусине, который ему давала мама от кашля. Тогда, в детстве, он каждый раз кривился, когда мама давала ему из ложки этот эликсир. Сейчас же Андрей почувствовал, что, пожалуй, этот вкус совсем не противный. Правда, он с удивлением увидел, что официант приносит вместе с Узо еще и другой стакан, с водой. Когда он попросил Михаила объяснить официанту, что воду он не заказывал, официант недоверчиво посмотрел на Андрея.
– You drink it straight? [9] – с удивлением спросил официант. Как оказалось, Узо никто не пьет неразбавленным.
Андрей и Михаил одновременно подскочили, чтобы отодвинуть для нее стул.
– Присаживайся, Лариса, – предложил Андрей.
Лариса села за стол, посмотрела поочередно на Андрея и Михаила и через пару секунд на ее лице появилась улыбка. Это была не та дежурная улыбка, которую изображают на своих лицах деловые люди, политики и дипломаты, просто обнажая зубы. Лариса улыбалась глазами.
9
Вы пьете его неразбавленным?
Она действительно почувствовала какое-то облегчение, ту расслабленность, когда чувствуешь, что находишься среди своих людей, людей, которые тебя не предадут, людей, которым ты можешь доверять.
Вблизи она еще больше напомнила Михаилу Сильвию Кристель. В ее серо-голубые глаза, казалось, была добавлена лазурь Средиземного моря.
Если бы такая женщина, как Лариса была политруком на войне, бойцы, не задумываясь, кинулись бы за ней в бой, даже не обращая внимания, какой перед ними противник и сколько. А вполне возможно, Ларисам и не надо было бы самим подниматься в атаку, а при виде немецкой танковой колонны крикнуть только что-то типа: «Мальчики, что делают здесь эти мерзкие танки? Разломали тут все… Уберите их, чтоб я их больше не видела». Одним из самых больших упущений командования Красной Армии была недооценка Ларис в сложной боевой обстановке. Давно доказано, что в присутствии красивых женщин мужчина лишается здравого рассудка и некоторых природных чувств, включая чувство осторожности и страха.