Популярно о микробиологии
Шрифт:
Глава 18
Если бы микробы исчезли
Я — часть той силы,
что вечно хочет зла
и вечно совершает благо.
У Рэя Брэдбери есть небольшой, но поучительный рассказ о бабочке, раздавленной путешественниками во время экскурсии в прошлое, и о катастрофических последствиях для всего человечества, к которым привел этот несчастный случай. Конечно, ужасные результаты, к которым привела смерть одной-единственной бабочки, — фантастика,
К чести человечества следует сказать, что оно никогда не ставило перед собой задачу тотальной войны с микроорганизмами. Если она и велась, то только локально, например, с болезнетворными для человека и животных видами, а также с теми микроорганизмами, которые мешали проведению какого-либо технологического процесса (вспомним, что еще со времен открытия Пастером причин болезни вин стало ясно, что многие неудачи в организации микробиологических производств связаны с наличием посторонней микрофлоры).
Но, как говорится, лес рубят — щепки летят. Не обошлось и без лишних жертв. Порой во время войны с вредными или нежелательными микроорганизмами доставалось и другим, ни в чем не повинным. Пострадали микробы и при применении гербицидов, пестицидов и прочих «цидов». Между тем мы настолько «сжились» с микроорганизмами и с повседневными проявлениями их жизнедеятельности, сопровождающими нас от рождения до самой смерти, что даже не представляем себе масштабов катастрофы, которая постигла бы нас, если бы микробы вдруг исчезли.
Принято считать, что растительность представляет собой гигантский аккумулятор и трансформатор энергии Солнца — главного энергетического фактора существования всех форм жизни на Земле. Однако зачастую забывают о том, что этот аккумулятор может работать с завидным постоянством только в случае, если его не только подзаряжать, но и с такой же частотой разряжать. Эту последнюю задачу успешно решают микроорганизмы, которые разлагают образованные растениями органические вещества до исходных продуктов — в простейшем случае до двуокиси углерода и воды, вновь используемых в процессе фотосинтеза. Таким образом, если бы микробы исчезли, прежде всего остановился бы круговорот веществ в природе, и все органическое вещество, ставшее составной частью живых организмов, навечно осталось бы в них. Земля покрылась бы сплошным слоем неразложившихся трупов растений и животных. Фотосинтез из-за отсутствия поступления в атмосферу CO2 также прекратился бы. Конечно, это произошло бы не сразу. По подсчетам ученых, CO2 и других жизненно важных компонентов хватило бы лет на 30, не более. В действительности же после исчезновения микроорганизмов жизнь на Земле прекратилась бы значительно раньше, чем были бы исчерпаны все запасы органических и минеральных веществ, необходимых для жизни. И дело не только в том, что немедленно остановились бы сотни производств пищевой, текстильной, фармацевтической и многих других отраслей промышленности и сельского хозяйства, связанных с применением микроорганизмов. Нарисовав эту апокалиптическую картину, мы забыли о главном: ведь мы сами являемся симбионтами. Правда, роль микроорганизмов в этом симбиозе еще не выяснена до конца, но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что она достаточно велика. В частности, микроорганизмы снабжают нас различными коферментами, без которых невозможна нормальная работа ферментов — действующего начала всех процессов, протекающих в организме человека.
Итак, без микроорганизмов жизнь на Земле невозможна, и именно поэтому они требуют к себе самого вдумчивого и внимательного отношения. Любое действие, любое вмешательство в дела природы должно быть предварительно обдумано с точки зрения воздействия на окружающие нас микроорганизмы.
Заканчивая эту главу, мы хотели бы подчеркнуть, что во многом их созидательная роль на Земле состоит в постоянном разрушении (вспомним эпиграф к этой главе). Микроорганизмы обеспечивают многократное использование биогенных элементов. Ведь известно, что суммарная биомасса всех живых существ, когда-либо существовавших на Земле, больше массы всего земного шара. И именно микроорганизмы дают возможность Природе многократно экспериментировать с биомассой, создавая все новые и новые эволюционные формы и поколения живых существ.
Глава 19
Микроскопы, микроскопы…
Где же ваш мелкоскоп, с которым вы могли произвести это удивление?
Рассматривая «анималькулей» с помощью собственноручно изготовленного микроскопа в конце XVII в., Левенгук вряд ли подозревал, что закладывает основы одной из научных дисциплин XX и XXI вв. Несмотря на его удивительные открытия, микроскопия не получила широкого распространения в XVII в. По словам Роберта Гука (он был секретарем Лондонского королевского общества, кем-то вроде современного президента Академии наук), во всей Европе никто не занимается микроскопией кроме одного голландца по имени Левенгук.
Ему действительно не удалось развить это направление в науке, или, как теперь говорят, создать свою научную школу. Отчасти в этом можно упрекнуть самого Левенгука: он ни с кем не делился секретами своего мастерства, у него не было учеников и вообще он был человеком скрытным.
Только в 1840-е гг. (т. е. через 100 с лишним лет после смерти Левенгука) микроскопия как бы родилась вновь. Увеличение и качество изображения изготавливаемых микроскопов достигло уровня уникальных приборов Левенгука. Кроме того, с помощью этих микроскопов удавалось рассматривать множество объектов, и не нужно было создавать для каждого из них новый микроскоп, как это делал Левенгук. И тут микроскоп из увлечения чудака-одиночки стал постепенно превращаться в широко используемый инструмент изучения природы. Одновременно стали разрабатываться новые типы линз, новые сорта стекла для них и новые типы микроскопов. Над дальнейшим развитием микроскопии работали физики, стекловары, оптики, механики.
Микроскоп играл огромную роль в изучении окружающего нас мира и продолжает играть одну из ключевых ролей в открытиях и изобретениях, служащих основой новейших технологий. Конечно, микроскоп уже не тот, каким когда-то был. Из примитивного устройства он стал воплощением последних достижений в области оптической физики, механики и электронной техники.
Микроскопы используют представители разных профессий, например сталевары (структура стали и сплавов), судебные эксперты (судебная баллистика), химики (строение кристаллов и полимерных волокон) и т. д. Кстати, Луи Пастер, рассматривая под микроскопом кристаллы виннокаменной кислоты, положил начало стереохимии.
Использование микроскопа способствовало становлению новых направлений в науке. Так, понятие о жидкокристаллическом состоянии вещества впервые возникло при изучении субклеточных структур, а затем перекочевало в физику и в наше время стало отдельной научной дисциплиной об особом состоянии вещества, промежуточном между твердым и жидким. Кристаллография — наука о кристаллах — тоже многим обязана микроскопии, которая из усовершенствованного способа наблюдения за микрообъектами превратилась в самостоятельный метод познания природы. Его развитие и совершенствование привело к созданию новых типов микроскопов с поистине огромной разрешающей способностью. В настоящее время с их помощью можно увидеть даже отдельные атомы!
Стерео-, фазово-контрастные, флуоресцентные, электронные, лазерные сканирующие, сканирующие туннельные, атомные силовые микроскопы — вот только краткий и неполный перечень «детей и внуков» микроскопа Левенгука.
В марте 2007 года в г. Орландо (Флорида, США) на международной научной конференции среди 4200 исследователей из 68 стран был проведен опрос-голосование о наиболее значительных достижениях человечества в области наук о материалах. На пятом месте оказалась открытая в 1668 г. Антони Левенгуком оптическая микроскопия. Как говорится, комментарии излишни!