Попутчица. Книга II
Шрифт:
Когда-то я метко охарактеризовал то, что стал испытывать к Римме, как нежную жалость. Жалеть ее было вроде незачем – юную, яркую, дерзкую, – но я именно что жалел. Хотелось успокоить ее, погладив по головке, как ребенка. Зачем она пишет мне, зачем усложняет себе жизнь? Мы слишком разные для дружбы, а все остальное себя исчерпало.
У Риммы ведь кто-то есть – если, конечно, она писала правду, – так почему в ночь на субботу не уделить время «кому-то» вместо меня?
«Ты бы порадовался, узнав, что мне классно с другим парнем?» – как раз хотела выяснить
«Конечно», – без колебаний набрал я.
«А мне правда классно».
«И я правда рад».
«Ответишь на один вопрос? Только честно».
Обычно такие предисловия ничего хорошего не предвещают.
«Попытаюсь».
«С чего все начало рушиться? Мы тут ни при чем, мне надо знать на будущее».
Реально, что ли? Ладно…
«Римма, есть чувства, которые вспыхивают как спичка и так же быстро гаснут. Это не хорошо и не плохо, просто случается. Наши попали как раз в эту категорию».
Подумав, я исправил «чувства» на «отношения», иначе получалось слишком жестоко.
Римма уже печатала сообщение.
«Общие фразы. Так что стало причиной? Расстояние или что-то еще раньше?»
«Мне трудно ответить. Приятно, что ты хочешь во всем разобраться, и здорово, что идешь вперед, но это сложнее, чем кажется».
«Потому что связано с моей сестрой?»
Я содрогнулся и чуть отшатнулся от экрана. Я ждал подобного вопроса, только намного раньше. Римма так долго молчала об этом, что я уже думал, он не будет задан.
«Не волнуйся, я пишу тебе в последний раз. Ты можешь признаться, и тогда я успокоюсь. Мне все время казалось, что я все понимаю правильно, а потом – что у меня паранойя. Я устала гадать. Думала, не хочу знать, но я все-таки хочу. И не от нее, а от тебя. Давай мне правду, любую».
Ага. Открою правду, и это их рассорит – при том, что Марте я даже не нужен. Но врать еще хуже. Это как предавать, перечеркивать то хрупкое, что было между мной и Мартой.
Ладно, я не обязан отвечать сию секунду. Можно отложить телефон и спокойно подумать. Нет, не слиться. Подумать. Прикинуть пять вариантов развития событий, как обычно.
«Это останется между нами. Я даже маме не скажу, что опять тебе написала».
Я улыбнулся: как мило и наивно. И Римма отправила одно сообщение вслед за другим, потому что ненавидела ждать. Милая, наивная, импульсивная, нетерпеливая. То, что зацепило меня в ней изначально. Но, как оказалось, мне проще умиляться на расстоянии.
«Не будем портить переписку выяснениями, подозрениями и прочим, раз она последняя. Может, спокойно поболтаем?»
Попытка была обречена на провал.
«Нет. Я болтала с тобой полгода, до этого тоже болтала. Хватит. У вас что-то было?»
«Перестань», – продолжал барахтаться я.
«Я же обещала, что никому не скажу. У нее не будет неприятностей. Не веришь?»
Боже. Нет, не верю. Попробую выдать полуправду.
«Марта – классная девушка. При других обстоятельствах, возможно, мы бы друг к другу присмотрелись. Но я был с тобой, а у нее был Рома, так что бессмысленно в этом копаться».
«Ну ты и трус».
Как я и думал, формулировка Римму не устроила. Конечно, слово «трус» обидно для любого и обожгло меня, точно пощечина, но я постарался не вестись на провокации.
«Давай не опускаться до оскорблений. Спокойной ночи».
«Стой».
«Что-то еще?»
«Нет, больше ничего. Ответь на мой вопрос – и я отстану навсегда, потому что мне реально больше ничего от тебя не нужно».
«Ты спросила, повлияла ли Марта на наши отношения. Но она тогда за этим и приехала, разве нет? Кое-что у нее точно получилось. Мы с тобой задумались, что на самом деле у нас может быть дальше».
«Значит, дело не в том, что ты на нее запал, – она, типа, открыла тебе глаза на то, что со мной все тухло?»
Римма злилась. Я почти видел, как она кусает губку, сжимает и разжимает ладони.
«С тобой все было здорово. Но закончилось. И закончилось бы в любом случае, к сожалению».
«Даже если бы ты не спал с моей сестрой?»
О, провокация из тяжелой артиллерии. На такое я решил не отвечать – вместо этого все-таки вернулся к холодильнику в третий раз и налил себе самого некрепкого, что там было: пива.
На экране опять высвечивалось «Римма Вадбольская печатает сообщение».
«Ты стойкий оловянный солдатик. Но вот тебе новость: Марта выходит замуж за Рому через два месяца. Если это тебе небезразлично, пусть станет твоим наказанием».
Я не успел бы ничего ответить в любом случае – после этой «дружелюбной» реплики Римма меня заблокировала.
Все внутренности мигом скрутило, точно их кто-то выжимал сильной рукой. Когда непонятный спазм прошел, я сказал себе, что почти спокоен. Марта выходит замуж – ну и прекрасно. Меня это никак не касается.
Пить я так и не стал – вместо этого лег, вернее, рухнул спать лицом вниз, не выключив свет.
Марта
В понедельник после традиционного обеда со Светой пришлось зайти в отдел кадров. Они практически умоляли меня определиться с отпуском (оказалось, остальные заполнили график еще в декабре), и я пообещала назвать точные даты в течение пары дней. Ситуацию осложняло то, что меня просили взять сразу две недели, а я бы предпочла отгулять одну весной, а одну – после регистрации.
Прочитала, что в связи с бракосочетанием работникам дают еще до пяти дней – правда, без содержания. Я собиралась заодно уточнить это у кадровички, но почему-то передумала, убедив себя, что этот добавочный отпуск мне просто не нужен. На самом деле мне претила мысль о том, как женщина средних лет льстиво заулыбается при слове «замуж».
Ничего глобального мы с Ромой не планировали. У нас обоих не было загранпаспорта и, честно говоря, пока неохота было заморачиваться с его получением. Рома предлагал на несколько дней уехать куда-нибудь по России. В студенческие годы мы проводили летом пару недель у моря – когда получалось, то по профсоюзным путевкам, – но в этот раз я пока не была уверена. Ни в чем.