Попутчица. Книга II
Шрифт:
– Принято.
Кстати, у новенького есть имя. Его зовут Дима.
Марта
Как обычно, Паша начал делиться интересными фактами о городе, к которому мы подъезжали, еще в автобусе. Я слушала плохо, все время отвлекалась, и даже не на мысли, а на ощущения, которые подозрительно быстро менялись.
То меня снова кидало в жар, то всю будто пронзало маленькими иголочками (и я с трудом удерживала себя от того, чтобы ерзать на сиденье), то почему-то накатывало облегчение, а то вдруг становилось как будто все равно. Одно можно было сказать точно: все эти месяцы после предыдущего
Поездка до Вязьмы, первого пункта путешествия, заняла несколько часов, и, кажется, все кроме меня успели выспаться. Я же не заметила, что эти несколько часов вообще прошли.
Что я запомнила о Вязьме? Город воинской славы, чуть больше пятидесяти тысяч жителей, есть машиностроительный завод и завод графитовых изделий, часть населения работает на железной дороге. Существует легенда о том, что в вяземских лесах Наполеон зарыл то, что награбил в Москве, но никакого клада там пока не нашли. Не так плохо, кое-что я усвоила, но Паша определенно говорил дольше чем минуту, в которую умещались эти факты.
Из окна автобуса городок показался обшарпанным, но вышли мы на чистенькой нарядной площади, которую больше всего украшало похожее на затейливый белоснежный торт сооружение. Оказалось, – трехшатровая Одигитриевская церковь, построенная в семнадцатом веке и восстановленная в девятнадцатом, после войны 1812-го.
Ее аляповатый вид Паша объяснил тем, что она принадлежит к «архитектуре московского узорочья», для которой характерны сложная композиция, необычные формы, обилие декора и мелких деталей. Своды церкви украшало мелкое «кружево» в виде маленьких кокошников.
– Надеюсь, ты выбрала свадебное платье не в стиле московского узорочья, – прокомментировала Октябрина вполголоса, заставив меня тихо фыркнуть.
В Вязьме обнаружился и кремль, правда, из шести башен сохранилась только одна, самая высокая – Спасская. Сплошное прямоугольное белокаменное сооружение с несколькими крошечными окошками относилось к 1631 году и было самым старым в городе. Строгое и лаконичное, оно являло собой полную противоположность той церкви.
– Немного зная тебя, предположу, что ты скорее предпочла бы для бракосочетания вот такой стиль, – продолжила тему моя неизменная спутница.
– Специально ради вас надену джинсы и черную майку и сфотографируюсь на фоне загса. А может, мы с Ромой оба облачимся в спортивные костюмы. Зачем постоянно напоминать, что я выхожу замуж? – пробурчала я.
– Вот как его зовут… Да так, проверяю твою реакцию. Видела бы ты ее сама.
– Пожалуйста, давайте послушаем… м-м… гида.
– О, непременно.
Солнце припекало, и я расстегнула плащ, но по дороге до Смоленска, в которой я опять промаялась непонятно чем, стало накрапывать. Но женщина-экскурсовод, которой здесь препоручил нас Паша, будто не обращала на это внимания и вознамерилась рассказать нам все четко по плану. Ее не смутило даже, когда легкий дождик перерос в полноценный ливень.
Сам Паша куда-то отошел – от этого дышалось чуть легче, но я все равно не была способна сосредоточиться. Так бывало, когда я читала перед сном и хотела закончить главу, а глаза слипались – в какой-то момент я неизменно обнаруживала, что уже сплю, только с открытыми глазами, и смысл прочитанного от меня ускользнул.
Было мерзко и мокро. Вещи еще оставались в багажном отсеке, там же лежал зонт – я решила не держать его близко, поскольку дождя не предвиделось. Ни Октябрина, ни Кристина зонтов тоже не достали – моя соседка защитила голову платком, а девушка просто стояла, беспомощно озираясь, пока одна зрелая супружеская пара не позвала ее под свой широченный зонт. Рядом под таким же огромным – Мэри Поппинс умерла бы от зависти – ютилась пара куда более молодая вместе с женщиной средних лет. Я отметила про себя, что очень мило с их стороны было помочь ей укрыться от дождя: часто юные влюбленные ничего вокруг не замечают.
Гид все водила нас с места на место пешком, напрочь игнорируя непогоду, и я с недоумением «очнулась» в неприметном парке с зеленью и лавочками. Когда наконец вслушалась, оказалось, что здесь располагались королевские палаты, где останавливалась Екатерина II.
– Нас, наверное, тоже выкосит такими темпами, – заметила Октябрина философски.
– Что? – не поняла я.
– Ну, чума в своем время выкосила в Смоленске тридцать пять тысяч жителей, а нас, наверное, выкосит воспаление легких, если мы в течение получаса не примем горячий душ.
– А-а, ага.
Ни про какую чуму я не услышала, и меня вдруг затопил жгучий стыд. Почему я никак не могу взять себя в руки?! Ничего же такого не происходит.
– Прости, я был в гостинице по делам. Решил не звонить, а забежать лично, пока свободен, и не ожидал, что в это время так польет. – Внезапный шепот за спиной заставил меня подскочить. – Ой, не хотел тебя пугать.
Паша встал за моей спиной, и я почувствовала, что на меня перестали попадать холодные крупные капли: он раскрыл над нами зонт. И стоял так близко, что я чувствовала мятный запах его шампуня и, видимо, пены для бритья.
Если бы я чуть-чуть отклонилась, то оказалась бы на его груди, в его объятиях. У меня мелькнула шальная мысль: можно сделать вид, что я оступилась, тогда он уж точно подхватит меня и прижмет к себе. Господи, какой бред иногда приходит в голову.
– Не знаю, за что ты извиняешься, – бросила я.
– За то, что ты успела промокнуть.
А ему-то какое дело?
– Немного. Переживу.
– Нас пустят чуть раньше, я договорился. Подержи это, пожалуйста, сейчас я упрошу свою ответственную коллегу прекратить пытку.
Когда я обхватывала ручку его черного зонта, наши пальцы на миг соприкоснулись. Паша решительно шагнул к гиду и, даже не дождавшись окончания ее фразы, шепнул ей что-то на ухо. Она смерила его коротким недовольным взглядом и ответила, кажется, «хорошо».
– Что ж, из-за непогоды я вынуждена сократить нашу экскурсию, но вы можете сами прочитать про Смоленск и Екатерину II, – нехотя произнесла она.
Многие в группе радостно переглянулись.
Оказалось, до гостиницы всего несколько минут ходьбы, однако нас должны были довезти на автобусе. До него было и вовсе около минуты – водитель высадил нас у парка и терпеливо ждал, – но под таким дождем ощущалась буквально каждая секундочка. При этом я была готова преодолеть эту короткую дорогу без зонта, лишь бы Паша шел хотя бы на некотором расстоянии от меня.