Пора решать

Ingini

— Ага, я слышу, — отрезал она. В дверь постучали. — Войдите.

— Ой, Эвочка, ты такая красивая! — восхитилась, по всей видимости, Пеппер. И в правду, уже через секунду я увидела её в своём зеркале.

— Думаю, спасибо могу сказать и я, — усмехнулась Наташа.

— Да, спасибо, Нат, — я развернулась к ней и Пеппер и, ведомая необъяснимым желанием, обняла обоих.

— Только не плачь, а то весь макияж пойдёт насмарку! — сразу же заругала меня Вдова.

— Эвочка, я принесла тебе подарок, — объявила Пеппер, когда я отпустила их обоих.

— Ещё подарок? — изумилась я.

— Сегодня их будет много, — сказала Наташа со знанием дела.

— Вот, — Пеппер представила мне содержимое коробки, которую до этого держала в руках. Это было самая красивая заколка, которую я только видела. — Это заколка матери Тони. Мы немного отреставрировали её… — остаток её речи канул в небытие, так как я очень сильно её обняла.

— Аккуратней! — взвыла Наташа. — Ну-ка, дай её сюда, — Наташа взяла с бархатной подушечки заколку и, повернув меня, закрепила её на моих волосам.

— Спасибо, Пеппер, — поблагодарила я, рассматривая себя и заколку в зеркале.

— Так, девочки, бегом, бегом, невесте пора к алтарю! — в комнату влетел Пьетро.

***

— Я волнуюсь, — призналась я честно своему отцу.

— Эвс, всё будет хорошо, — ободряюще сказал Старк, беря меня под руку. — Но обещай, если он тебя обидит на острове, то ты мне скажешь!

— Не обидит, — отрезал я, улыбаясь.

— А вдруг? — предположил он. — Ладно, давай так, если хоть что-то случится на острове, то ты позвонишь мне.

— Хорошо, — согласилась я. Внезапно в ликующую мелодию ворвались фанфары. Теперь точно мой выход.

— Папа, смотри, чтобы я не упала, — шепнула я. Старк крепко взял меня под руку.

«Осторожно, по шажочку!», — напомнила я самой себе, и мы стали спускаться в медленном темпе марша. При виде меня гости начали оживленно перешептываться, но я не поднимала глаз, пока ноги не ступили на ровный пол. Румянец заливал щеки. Розовая от смущения невеста-скромница — это я, во всей красе.

Как только коварная лестница осталась позади, я забегала глазами в поисках Стива. На миг взгляд запутался в облаках белых цветов, гирляндах из живых цветов, обвивавших все неподвижные предметы в помещении, и струящихся нитях белых газовых лент. Но я заставила себя оторваться от пышного убранства и заметалась глазами по рядам обтянутых атласом стульев. Под устремленными на меня взглядами я покраснела еще больше — и тут, наконец, отыскала его, рядом с аркой, обрамленной настоящим водопадом цветов и лент.

Рядом с ним стоял Баки, а чуть поодаль — Сэм, но я их не замечала. Я не видела Пеппер, заменившую мне маму за столь короткое время, которая сидела где-то в первом ряду, не видела Мстителей и гостей — сейчас не до них.

Единственное, что я видела, — было лицо Стива, заполнившее все мои мысли и чувства. Его глаза горели расплавленным золотом, а прекрасные черты казались почти суровыми от обилия переживаний. Но стоило ему встретиться со мной взглядом, и лицо озарила счастливая улыбка.

В этот миг только крепкое пожатие Старка помешало мне кинуться сломя голову к алтарю.

Теперь я, наоборот, большим усилием заставляла ноги двигаться медленнее, подстраиваясь под размеренный ритм марша. К счастью, до арки было недалеко. Вот и она, наконец! Стив протянул руку. Мой отец древним, как мир, символическим жестом накрыл его перевернутую ладонь моей. Я почувствовала прикосновение тёплых пальцев, и на сердце воцарились мир и покой.

Мы обменялись клятвами — обычные традиционные слова, миллион раз произнесенные у алтаря до нас, хотя вряд ли в мире нашлась другая такая же необычная пара. Столетний символ Америки и ранее потерянная в России дочь самого известного гения, миллиардера, плейбоя и филантропа.

И только тут, когда священник произнес последние слова, полный кавардак в моей голове, наконец, исчез, и мысли пришли в порядок. Я поняла, как глупо было бояться свадебной церемонии, будто непрошеного подарка на день рождения. Заглянув в сияющие ликованием глаза Стива, я осознала, что не только он добивается сегодня своего, но и я. Мы вместе навсегда, а остальное неважно. Пришло время произнести главные слова, и я вдруг осознала, что из глаз катятся слезы. Наташа меня убьёт…

— Да! — выдохнула я едва слышным шепотом, смаргивая пелену с ресниц, чтобы видеть лицо Стива. Его ответ прозвучал громко и победно.

— Да!

Священник объявил нас мужем и женой, и Стив бережно, как бутон благоухающего у нас над головами цветка, взял в ладони мое лицо. Я смотрела на него сквозь застилающую глаза пелену, пытаясь осознать невероятное — этот удивительный человек теперь мой. У него по щекам, казалось, тоже вот-вот покатятся слезы. Стив склонил голову, и я, приподнявшись на цыпочках, не выпуская букета из рук, обвила его за шею.

Поцелуй Стива был полон любви и нежности. Я забыла о толпе гостей, о том, где мы и зачем мы здесь… Все, что я помнила, — он любит меня, я нужна ему, я принадлежу ему.

Он начал поцелуй, ему и заканчивать. Я прильнула к его губам, не обращая внимания на смешки и покашливания среди гостей. Наконец, он убрал ладони от моего лица и отстранился (как скоро…), глядя на меня. Его улыбка могла показаться удивленной и даже слегка ехидной, но я прекрасно знала, что напускное изумление от моей неожиданной раскованности скрывает глубочайшую радость.

Собравшиеся взорвались громом аплодисментов, и Стив, обняв меня, развернулся к нашим друзьям.

Меня тут же прижала к себе Пеппер, ее залитое слезами лицо было первым, что я увидела, когда страшным усилием оторвала взгляд от Стива. А потом меня начали передавать от одного гостя к другому, из объятий в объятия… Я не видела лиц, чувствовала только руку Стива, крепко зажатую в своей.