Порабощенная
Шрифт:
Теперь он медленно сжимал ее обнаженную грудь в том же ритме, что кружил пальцем там, внизу. Ей хотелось попросить его делать это побыстрее, но слова застревали в горле, и она лишь стонала от наслаждения, которое накатывало теперь на нее волнами. Женский инстинкт, унаследованный еще от Евы, подсказывал ей, что, если он ускорит темп, ее блаженству скоро придет конец. Медленные же движения растягивали наслаждение до бесконечности.
Она выгнула спину, и голова ее начала биться о его широкую грудь. Оргазм оказался таким неожиданным и сильным, что она вскрикнула и подалась вперед. Он крепко
Она трепетно прижалась к нему, отдавая ему свои губы так, как отдала все свои чувства. Когда Маркус наконец оторвался от нее, он прошептал:
— Это всего лишь увертюра к тем удовольствиям, которые мы разделим с тобой. А теперь пришел твой черед ублажать меня. Как ты думаешь, хватит для этого твоего разума или придется прибегнуть к помощи красоты, — лукаво спросил он.
Маркус поднялся по ступенькам и положил ее на кровать. Затем стянул с себя льняную тунику и вытянулся рядом с ней, подложив под плечи подушки.
Диана с любопытством и трепетом разглядывала его. Он явно делал честь мужскому племени! Торс покрыт густыми черными вьющимися волосами, в которых прячется золотая монета, поблескивая в свете серебряной лампы. На плоском животе волос почти нет, зато в паху — целый куст. И еще она видела его фаллос, все еще возбужденный и напоминающий ей римскую колонну, увенчанную пунцовой главой.
Она подобрала под себя колени и сжала руки и в этой покорной позе тихо, но настойчиво обратилась к нему:
— Маркус, меня зовут Диана Давенпорт. Я родилась в Лондоне в 1772 году. Я поехала в Аква Сулис, который мы называем Батом, из-за римских бань, построенных семнадцать веков назад. В один из дней я зашла в антикварный магазин — это где продают старинные вещи. Я удивилась, обнаружив там римский шлем из бронзы и железа. Не могла устоять и примерила его. Появилось странное ощущение, мне стало дурно, а потом показалось, что я куда-то несусь.
Теперь-то я понимаю, что перенеслась назад во времени. Я на мгновение потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела себя в Аква Сулис почти под колесами твоей колесницы. Сначала я решила, что это кто-то из моего времени переоделся римлянином и играет в глупые детские игры. Но когда ты велел надеть на меня ошейник рабыни, я осознала, что никакие это не игры…
Она говорила, а Маркус следил за ее очаровательным ртом. Ему безмерно повезло. У него есть рабыня не только необыкновенно красивая, но и способная рассказывать истории и развлекать его с умом и юмором. И что лучше всего — ни один мужчина еще до нее не дотрагивался. Ни один! Его глаза начали закрываться. Он наслаждался музыкой ее голоса, но усталость тяжелого дня брала свое, и Маркус заснул, так и не дослушав.
Диана подняла ресницы, чтобы посмотреть, как он реагирует на ее рассказ. Ее глаза изумленно расширились — Маркус уснул, пока она говорила! Все еще стоя на коленях, она наклонилась пониже, чтобы лучше его рассмотреть. В покое черты его лица все еще хранили орлиную гордость, но выглядел он значительно моложе. Его широкая грудь опускалась и поднималась от медленного, ровного дыхания. Шея, руки и плечи — крепкие и мускулистые, а смуглая кожа на животе натянута
Его фаллос уже не напоминал римскую колонну, он спокойно лежал на бедре, но все равно благодаря своим внушительным размерам выглядел опасным. Диана перевела взгляд на бедра и ноги Маркуса. Таких мускулистых ног ей еще не приходилось видеть. Современные мужчины совсем не так сложены. Он выглядел колоссом.
Наконец Диана взглянула на его руки — большие, мощные, со шрамами и мозолями. Она подивилась, как они смогли доставить ей такое наслаждение! Они были сильными и одновременно нежными. Она взглянула на свою грудь, которую недавно гладила и ласкала его рука, и удивилась, что на ней не осталось никаких следов.
Диана положила свою узкую кисть рядом с его ладонью и увидела, что она раза в три меньше. Такой огромный, он вовсе не был неповоротливым, а обладал силой и ловкостью дикого зверя. Он легко и стремительно передвигался, виртуозно владел шпагой, уверенно нанося удары.
Диана задумалась: почему судьба послала ее в руки именно этому человеку? Ответа она не знала, и все же в глубине души она ликовала, что ей выпал шанс жить в это время, в этом месте и с этим человеком. В душу даже закрался страх, что ее могут внезапно отнять у него. Диану удивило это открытие, но она вынуждена была признаться себе, что ей не хочется его потерять.
Девушка знала — открой он глаза, и она отдастся ему без раздумий. Но она тут же почувствовала себя виноватой. У него был такой тяжелый день, ему нужен отдых, чтобы встать в пять утра и начать все сначала. Еще раз взглянув на него, она на цыпочках вышла из опочивальни.
Глава 15
— Это возмутительно! — воскликнула Диана. — Я отказываюсь это надевать, я отказываюсь спускаться вниз, и можешь так ему и передать, будь он проклят!
— Господин предупредил меня, что ты можешь повести себя неразумно. Он велел напомнить тебе о данном обещании, — сказал Келл с каменным выражением лица.
Диана так разозлилась, что с трудом соображала. И тут она вспомнила свои собственные слова: «Не будь на мне этого одеяния, обнажающего одну грудь я бы разделила с тобой твой диван. Может, завтра вечером?» — «Завтра. Поклянись!» — велел он. «Я обещаю, Маркус». Ее мысли разбегались, как ртуть. Он поймал ее в ловушку. То одеяние, которое он выбрал для нее сегодня, оголяло не одну грудь, оно оголяло обе!
— Можешь пойти вниз и сказать ему, что все обещания недействительньь Вообще вся наша сделка недействительна!
— Ты имеешь в виду ту, по которой обязалась быть его рабой в присутствии посторонних? — спросил Келл без улыбки.
— Откуда ты знаешь? — удивилась она.
— И стены имеют уши, — сухо заметил Келл.
— Значит, все в доме знают? — закричала она.
— Что знают? Что в обмен на твое согласие изображать рабыню он будет держать свой член при себе, пока ты не снизойдешь добровольно?
— О Господи! — Диана закрыла вспыхнувшее лицо руками. Еще никогда в жизни ей не было так неловко! А впрочем, это не она должна стыдиться, а Келл, подслушавший ее тайну! — Вы уже принимаете ставки на то, когда именно он уложит меня в постель?